Об Екатерине Медичи

Тон, которым были произнесены эти слова, и огонек, неожиданно загоревшийся в потухших глазах Карла IX, не только не понравились Мари, но причинили ей жестокую боль; в это мгновение она корила себя за свою любовь, считая ее одной из причин болезни, от которой теперь умирал король.

— Ты позабыл про твоих узников, — напомнила она ему, вскакивая с кушетки.

— А что мне сейчас эти люди? Пускай они убивают меня.

— Как, это убийцы? — вскричала Мари.

— Не беспокойся, дорогая, они в наших руках. Думай сейчас не о них, а обо мне. Или ты меня больше не любишь?

— Государь! — воскликнула она.

— Государь! — повторил Карл IX, и глаза у него загорелись, — так велика была ярость, вызванная этой несвоевременной почтительностью его возлюбленной. — Видно, ты заодно с моей матерью!

— Господи! — воскликнула Мари, взглянув на изображение мадонны и пытаясь стать на колени и прочесть молитву. — Помоги ему меня понять!

— Вот как! — мрачно сказал король. — Тебе, значит, есть в чем каяться? — Потом, сжимая ее в своих объятиях, он стал медленно вглядываться в глаза своей любовницы. — Мне рассказывали, что один из д'Антрагов без ума от тебя, — сказал он рассеянно, — и что с тех пор, как капитан Бальзак, который им приходится дедом, женился в Милане на одной из Висконти, эти негодяи не сомневаются в своем успехе.

Мари так гордо посмотрела на короля, что ему стало стыдно. В эту минуту послышался плач маленького Карла Валуа, который, очевидно, только что проснулся и которого кормилица принесла в соседнюю комнату.

— Входи же сюда, бургундка! — крикнула Мари, беря ребенка из ее рук и поднося его к королю. — Ты еще больше дитя, чем он, — сказала она, наполовину еще гневно, наполовину уже успокоившись.

— Какой он красавец! — сказал Карл IX, беря сына на руки.

— Я одна только знаю, как он на тебя похож, — сказала Мари, — у него уже и сейчас твои манеры, твоя улыбка...

— У такого-то малютки? — улыбаясь, спросил король.

— Мужчины не хотят этому верить, — сказала Мари, — но только возьми его, Шарло, поиграй с ним, посмотри на него... Ну, разве я не права?

— А ведь правда! — воскликнул король, пораженный каким-то движением ребенка, которое, как ему показалось, в миниатюре повторило один из его привычных жестов.

— Мой милый крошка! — сказала мать. — Он никогда меня не покинет! Он никогда не причинит мне горя!

Король забавлялся с сыном, подбрасывал его на руках, осыпал его поцелуями, разговаривал с ним теми забавными непонятными для окружающих звукоподражательными словами, которые умеют придумывать матери и кормилицы. Голос его стал каким-то детским. Лоб его наконец прояснился, его печальное лицо засияло радостью. Когда Мари увидела, что ее любимый обо всем позабыл, она опустила голову ему на плечо и прошептала на ухо:

— Может быть, ты мне все-таки скажешь, милый Шарло, для чего тебе понадобилось держать этих убийц в моем доме? Что ты собираешься с ними делать? И чего это ради ты лазил по крышам? Надеюсь, здесь не замешана женщина?

— Ты все так же меня любишь! — сказал король, пораженный ясностью ее взгляда, одного из тех вопрошающих взглядов, которыми женщины так умеют пользоваться в нужную минуту.

— А ты в чем-то еще меня подозреваешь? — сказала она, и слезы заискрились в ее красивых глазах.

— В моих приключениях участвовали и женщины, но все это были колдуньи. Но на чем я остановился?

— Как ты оказался в двух шагах отсюда, на коньке крыши, — сказала Мари. — Только на какой это было улице?

— На улице Сент-Оноре, моя милая, — сказал король. Он как будто успокоился и, собравшись с мыслями, решил рассказать своей любовнице о том, что должно было произойти у нее в доме. — Когда вчера вечером я отправился бродить по городу, мое внимание привлек яркий свет в окнах чердачного этажа того дома, где живет Рене, парфюмер и перчаточник моей матери, да и твой тоже, да и всего двора. Все, что творится в доме этого человека, внушало мне самые серьезные подозрения, и если я буду отравлен, то только ядом, приготовленным там.

— Больше никаких дел у меня с ним не будет, — сказала Мари.

— Ах, так, значит, у тебя с ним все еще были какие-то дела, после того как я с ним покончил! — воскликнул король. — Здесь была моя жизнь, — добавил он мрачно, — как видно, здесь мне уготована и смерть.

— Но послушай, милый, я же вернулась из Дофине с нашим дофином, — сказала она, улыбаясь, — и Рене ничего не поставлял мне после смерти королевы Наваррской... Так рассказывай дальше... Ты взобрался на крышу дома Рене?