Об эскалации

В действительности ничего из этого не произошло. Вместо этого г-н Чемберлен, потрясенный пропастью войны, которая, казалось, внезапно разверзлась у его ног, все более и более твердо решил, что никогда больше не окажется в таком несчастном положении, и, вместо того чтобы принять практические меры по укреплению сил, находящихся в распоряжении тех, кто противостоял потенциальному агрессору, он занялся дальнейшим ослаблением позиций жертвы агрессии.

 

[John Wheeler-Bennett, Munich: Пролог к трагедии (Нью-Йорк: Duell, Sloan and Pearce, 1963), стр. 62. Среди историков существуют некоторые разногласия по поводу того, насколько Даладье и Чемберлен лично были напуганы событиями мая 1938 года, но меньше сомнений по поводу их влияния на большое количество французских и британских граждан].

 

Это лишь один пример подобного явления в новейшей истории. И хотя нам, возможно, никогда больше не придется столкнуться с таким мастером эскалации, как Гитлер, стоило бы подготовиться к такому суровому испытанию, если бы это можно было сделать при скромных политических и финансовых затратах. Цель состоит в том, чтобы предоставить нации некую теорию более чем минимального выживания, а также тщательно определенные варианты эффективного курса действий в случае кризиса. Наличие таких запланированных вариантов вполне может предотвратить крах воли или доверия во время кризиса - или, что, возможно, не менее важно в некоторых ситуациях, после него. Для этой цели могут отлично подойти программы готовности к чрезвычайным ситуациям и базы мобилизации напряжения (обсуждаемые в главе VIII). Такие возможности могут не только укрепить волю и увеличить. В то же время они могут деморализовать противника и сдержать его от продолжения или будущих провокаций.

 

В дополнение к эмоциональному наследию кризиса, вероятно, произойдут фактические внутренние и внешние изменения. Как минимум, кризис, вероятно, выявил определенные недостатки в организации или подготовке правительства, и возникло бы давление с целью их устранения. Но для некоторых это также будет означать необходимость других инноваций. Насколько интенсивным и широко распространенным может стать такое обучение, зависит от исхода кризиса. Например, во время кризиса на Кубе большинство стран Запада были удовлетворены его исходом и поэтому считали, что существующая система была удовлетворительной. В некотором смысле, произошло фактическое снижение давления на систему с целью ее реформирования. Импульс, приданный таким программам, как контроль над вооружениями в период после кубинского кризиса, вероятно, был обусловлен не столько шоком от этого кризиса, сколько общими условиями советско-американской разрядки. Но столь же типичным возможным результатом кризиса была организация НАТО в 1948 году после чехословацкого государственного переворота и блокады Берлина; другой возможный результат был продемонстрирован после начала Корейской войны в 1950 году, когда оборонные бюджеты США и Европы были подняты на постоянно более высокую планку.

 

В целом, инертность, характерная для таких крупных организаций, как правительства, значительно снижается во время кризиса; почти все ищут пути улучшения ситуации, и "неконсервативное" поведение (о чем пойдет речь в следующей главе) становится очень возможным. Если только эскалация не была впечатляюще успешной, возможность повторения в будущем того, что было сделано в прошлом, становится решительно непривлекательной. Будет проводиться подготовка к новой политике, организация и упорядочение государственного аппарата, возможно, даже мобилизация (как обсуждается в главе VIII).

 

Возможно, самым важным является то, что докризисные отношения между двумя противниками, скорее всего, изменятся. Если напряженность усилилась в результате кризиса, начнется гонка вооружений или, по крайней мере, конкуренция вооружений. Или же обе стороны могут остро осознать огромную угрозу, которую представляет ядерная "курица", и решить, что выгоды, которые можно получить путем прощупывания и нажима, либо менее правдоподобны, либо менее стоящие, чем считалось ранее. Особенно если прежнее чувство "ядерной недоверчивости" было разрушено, возникнет сильный импульс к разрядке - если не к антанте. Таким образом, результатом кризиса может стать усиление сотрудничества в решении международных проблем. Можно даже предположить, что кризис может стать катализатором для создания союза между бывшими врагами или, по крайней мере, "кондоминиума", охватывающего некоторую ограниченную область взаимных интересов.

 

Наконец, последствия, к которым нужно быть готовым, включают изменения в отношениях, помимо отношений между противниками. Как мы знаем из опыта, серьезные кризисы могут разрушить альянсы или подорвать моральный дух настолько, что сделают неэффективными, казалось бы, адекватные возможности. С другой стороны, сплоченность альянсов также может повыситься в результате роста напряженности. Моральный дух, решимость и решительность также могут повыситься - в зависимости от хода событий и факторов национального характера.