Об эскалации

Тем не менее, "запрет" на первое применение в некотором смысле действует уже восемнадцать лет, и с каждым новым годом он набирает силу, реальную и символическую. Это наводит на мысль, что еще десятилетие или около того неиспользования, нарушение запрета может стать настолько непривычным действием, настолько чреватым опасностью, что агрессор будет применять ядерное оружие лишь осторожно, нащупывая свой путь. Или он может искать свое преимущество в психологической значимости этого акта - в демонстрации приверженности, даже безрассудства или безжалостности.

 

Но хотя это и правдоподобно, это не точно: агрессор также может решить, что нет никакого преимущества в том, чтобы нести одиозность поступка, а также стратегические риски, если он не использует преимущество внезапности. Так, когда Наполеон нарушил конвенции войны в своих итальянских кампаниях, его нарушение было диким и решительным. Таким же было нарушение Германией нейтралитета Бельгии в 1914 году, такими же были нападения Японии - без официального объявления войны - на Порт-Артур в 1904 году и на Перл-Харбор в 1941 году. В каждом случае нарушение, как только оно было совершено, использовалось энергично.

 

Одним из важных последствий конвенции о неприменении, который, как можно ожидать, ускорится в ближайшие годы, стало усиление акцента на неограниченной войне (пропаганда, политическая война, терроризм и диверсии) и ограниченной обычной войне - то есть на конфликте на самых низких уровнях насилия. Будет ли эта тенденция считаться желательной или нет, зависит от оценки американской и западной способности ответить на этот вызов. Некоторые наблюдатели считают, что Советский Союз и его доверенные лица продемонстрировали подавляющее превосходство в этой игре. Но опыт успешных или умеренно успешных антикоммунистических действий в Греции, Малайе, Филиппинах, Бирме, Корее и большей части Латинской Америки (где удалось сдержать масштабное гражданское насилие), а также в процессе восстановления или развития Западной Европы, Индии и Японии, говорит об обратном. На самом деле, почти все масштабные территориальные завоевания, достигнутые коммунистами после Второй мировой войны, произошли непосредственно после этой войны и в целом были достигнуты к 1949 году, когда Советы впервые испытали свое ядерное оружие. Даже сегодня, какие бы успехи коммунистов ни были достигнуты, они не связаны напрямую с ростом их ядерной мощи. Корейская война знаменует прилив коммунистической конвенциональной агрессии после Второй мировой войны. С начала 1950-х годов уровень инспирированных коммунистами войн и насилия уменьшился, а не увеличился.

 

Подведение итогов и заключительные замечания по сохранению ядерного порога

 

В нынешних условиях основным фактором, определяющим, получит ли ряд стран ядерное оружие, будет то, хотят ли они его получить. А хотят ли другие страны иметь ядерное оружие, будет частично зависеть от политической и эмоциональной обстановки в мире. Конкретные местные факторы будут влиять на обстановку для того или иного государства. Но решение может в большей степени зависеть от общего влияния и от общемировых моделей и установок.

 

С одной стороны, возможна ситуация, при которой Франция и Англия продолжают сохранять свои независимые ядерные силы, при которой не созданы общеевропейские ядерные силы, при которой нет соглашения о запрете испытаний, при которой силы НАТО широко вооружены тактическим оружием, интегрированным в структуру сил на уровне дивизий, и, наконец, при которой другие европейские страны создали независимые национальные силы ядерного сдерживания. В такой ситуации ядерное оружие, скорее всего, будет казаться неизбежной ("обычной") частью вооружения страны, необходимой для безопасности, самоуважения, положения и международного статуса важной страны.

 

С другой стороны, возможна ситуация, при которой сначала Англия, а затем Франция объединят свои национальные ядерные силы в европейские силы ядерного сдерживания, независимые от контроля США, и в которой тактическое ядерное оружие составляло относительно небольшую часть структуры сухопутных сил НАТО. В данном случае представляется разумным думать, что европейские страны, кроме Франции и Англии, не будут стремиться к созданию собственных ядерных сил. Если бы другие европейские страны не чувствовали необходимости в собственном ядерном оружии, если бы они указали, что любые боевые действия на континенте, скорее всего, будут ограничены неядерным оружием, представляется несколько вероятным, что ни одна другая страна не почувствовала бы сильного стимула к получению такого оружия.