Об Илье Эренбурге (Книги. Люди. Страны)

Читатели советского издания «Римских рассказов», конечно, не знали, что специалисты по итальянской литературе настаивали на том, чтобы первой советской книгой Моравиа стал роман «Безразличные», однако, поскольку Издательство иностранной литературы уже оплатило перевод «Римских рассказов» и отложить их издание не могло, оно включило «Безразличных» в план следующего, 1957 года. Но осенью 1956 года, как на грех, произошли кровавые события в Венгрии, так что идеологический климат в СССР резко ухудшился и требования к переводам западной литературы враз ужесточились. И тут издательство испугалось цековского разноса, а публикация романа «Безразличные» была приостановлена. В начале 1957 г. Эренбург получил письмо научной сотрудницы ИМЛИ З. М. Потаповой, в котором как раз речь шла об издании «Безразличных»:

«В связи с некоторыми требованиями о более строгом отборе в редакции возникли некоторые сомнения. В частности, отрицательное мнение высказал Лев Никулин: в „Равнодушных“ — одна эротика! Я считаю, что „Равнодушные“ — один из наиболее значительных социально-этических романов Моравиа, и полагаю, что советскому читателю будет полезно и интересно с ним ознакомиться. Мне кажется, что издание произведений Моравиа в СССР нужно начинать именно с „Равнодушных“, как крупнейшего явления итальянской литературы XX века. Мне очень хотелось бы знать Вашу точку зрения на этот вопрос, имеющий, по-моему, принципиальное значение» [2200].

Тут следует напомнить читателю, что обвинение в эротизме в СССР того времени было убийственным, особенно если оно исходило от человека, которому власти полностью доверяли. Лев Никулин был именно таким писателем (напомню строчки из популярной в самиздате того времени эпиграммы: «Никулин Лев, стукач-надомник, издал на днях большой трехтомник…»). Надо ли говорить, что компетентные органы, курировавшие проблему идеологической девственности советского народа, относились к писателю Л. В. Никулину с куда большим доверием, чем к писателю И. Г. Эренбургу, и потому точка зрения последнего на планы Издательства иностранной литературы повлиять не могла.

Было принято решение вместо «Безразличных» издать новый роман Моравиа «Чочара», и предисловие к нему снова предложили написать Эренбургу. Он этого романа не читал и попросил своего секретаря написать в издательство: «Пусть пришлют рукопись. Когда прочту, дам ответ» [2201]. Прочитав «Чочару», Эренбург вспомнил, что в журнале «Contemporaneo» ему попадалось интервью Моравиа об этом его новом романе, которое по прочтении «Чочары» Эренбурга озадачило: Моравиа писал, что роман посвящен Сопротивлению, а ничего такого Эренбург в нем не обнаружил. Ему пришлось написать коллеге, прося разъяснить его суждение («Либо я плохо понял итальянский текст Вашей беседы, или, возможно, я плохо понял Ваш роман» [2202]).

Ответ не заставил себя ждать: