Об интеграции и адаптации ведьм в иномирном обществе (СИ)

Руки заметно тряслись, но не от страха, а из-за сильной слабости. Хотя и не бояться не получалось. Тревога холодной змеей свернулась в желудке. С самого первого мгновения в голове истерично билась единственная мысль «Где Лера?». И именно это я попыталась узнать у подруги по несчастью.

Придвинувшись близко-близко, девушка едва заметно покачала головой.

- Охрана. – шепнула она, наклонившись, и принялась быстро протирать мои ладони, пальцы.

Еще раз внимательно оглядевшись, я действительно обнаружила скромно примостившихся в тени воинов. Аж троих. Много чести на одну маленькую, посаженную в клетку, меня.

«А помещение-то королевских размеров» - отметила я, вновь оглядываясь, - «Раз даже такие «шкафы» смогли на его просторах затеряться». Хотя может статься что они всего-навсего профессионалы своего дела: вышколенная охрана или серьёзно подготовленные военные.

- Здесь. Девять. Дней. – едва шептала девушка, когда наклонялась ко мне, продолжая процедуру.

Девять дней - долгий срок, если бы с Леркой было всё в порядке, он бы уже… Нет! Стоп! Вот об этом я сейчас думать отказываюсь!

Я глубоко вдохнула и медленно выдохнула.

- Один... Пошел... За хозяином... – продолжала шептать девушка мне на ухо при каждом наклоне.

И, хотя я не испытывала ни малейшего желания сводить с этим самым хозяином знакомство, я прекрасно понимала, что долго себя ждать он вряд ли заставит. Подавшись под настойчивым давлением девушки вперед, и подставляя для обработки спину, я выдохнула:

- Кто он?

Движение принесло неприятные ощущения. Когда дернулась после пробуждения, была сконцентрирована на внешней обстановке, и не успела оценить своё состояние. Сейчас же прочувствовала всю его «прелесть» в полной мере: как будто меня скроили из кусков, из шести больших кусков, которые наскоро сметали между собой толстой шерстяной нитью (еще и перепутав по ходу пару штук местами). И теперь эти куски отказываются признавать себя целым организмом, и работать в одном ритме. Как у шакала из Маугли: «Каждый сам за себя!».

- Маг. – ответила «сокамерница».

Неприятное открытие, но, наверное, этого стоило ожидать. Рано или поздно.

- Здравствуй, девочка моя. – прошептали совсем близко, прямо за спиной, и мы с девушкой синхронно шарахнулись вперед.

Знакомиться не пришлось. Уже знакомы. По ту сторону решетки, пожирая меня голодными и пугающе сумасшедшими глазами, стоял друг и убийца моих похитителей.

- Тебе уже лучше? – продолжал расспрашивать мужчина, вовсе не обращая внимания на мою реакцию, - Смотри, что я тебе принёс.

Лучезарно улыбаясь, маг, которого наёмники, кажется, звали Бакаиром, разжал кулак, и меж пальцев скользнул широкий кожаный ошейник со впечатляющих размеров булыжником посередине.

- Иди ко мне.

«Ага. Десять раз по миллиону» подумала я, не шелохнувшись.

Улыбка из радостной стала снисходительной.

- Глупышка ты, Натони. Усыпляй. – приказным тоном бросил мужчина последнее, продолжая смотреть мне в глаза.

Адресовано было явно не мне. И понять, кому, а главное, осознать, что приказ беспрекословно исполнен, было… обидно. Сидящая рядом, бледная и испуганная девушка, приложила к моей коже кругляш холодного металла. Амулет сработал быстро, но почувствовать на себе его жадные бесстыжие руки я всё же успела.

***

Гнев, темный всепоглощающий гнев поднимался из самой глубины души, затапливая её, облепляя грязными комьями, мешая вздохнуть. Стало невыносимо жарко, и ведьмак рванул ворот. Одежда сейчас мешала, душила.

У Танилера сияли глаза. Не было больше белка лишь бескрайняя бирюзовая вселенная. И заглянув в эту вселенную, можно было пропасть в ней навсегда, погрузиться, потеряться и стать таким же безумцем. Поэтому Сиятельный больше не смотрел на своего сына.

- Прости, Тани, ты сейчас вряд ли помнишь. И вряд ли понимаешь, но мы обсуждали это. Ты ступил за грань. – голос отца был странным. Ведьмак кажется еще не слышал в его голосе подобных интонаций.

- Я не мог ступить. Не унаследовал. Выпусти меня отсюда. – выдыхал он рвано, разрубая фразы и стараясь всё же сделать вдох, но лёгкие не слушались. Они расплавились. И кожа расплавилась в этом невыносимом пекле. Жарко!

Очередная силовая волна прокатилась по помещению и, отразившись от стен, хлынула обратно. Сиятельный быстро развеял её, пока та не сконцентрировалась в центре, и не причинила вред такому молодому и такому уязвимому сейчас Богу.

- Ты помнишь, что было в храме?

Танилер помнил. Он всё помнил. И запах её волос, и вкус кожи, и её стон, что, проникая до самого нутра, заставлял тело взрываться и дрожать. Любимая. Родная. Его сокровище. Его жена.

- Выпусти!!! Мне нужно к ней!!!

- В храме ты развеял нас, Танилер. – медленно и спокойно сказал отец, хотя отражавшаяся в его глазах боль ясно свидетельствовала, ни о каком спокойствии там не может быть и речи. – Ты пологом закрыл от нашего присутствия храм. Знаешь, что такое полог?

- Да какая разница?! Мне нужно к Василисе!

- Тани, я уже говорил тебе…

- Нет!

- … я не чувствую её. – продолжал Сиятельный, уворачиваясь с пути мечущегося по комнате сына.

- Но я её чувствую!