Об интеграции и адаптации ведьм в иномирном обществе (СИ)

Лера обхватил меня, приподнимая над полом, чтобы лица наши оказались на одном уровне, и поцеловал, ставя точку в разговоре. Нежное и трепетное через минуту сменилось властным и требовательным. И я не могла бы сказать, что из этого нравится больше. То, как его губы, едва касаясь, заставляют меня чувствовать себя цветком, чьи лепестки боятся неосторожно смять. Или та сила, то звериное поглощающее желание, которое рвется наружу из самых глубин, и он будто ставит метку: только его, вся принадлежу ему от кончиков волос до кончиков пальцев, и другие должны это знать.

Сердце сбивалось с ритма и от первого, и от второго.

- Я не захожу. Я стою достаточно далеко и ничего не вижу, - донёсся из-за закрытой двери голос Дака.

Лера глухо рыкнул, и оторвался от нежного покусывания моей шеи. Он опустился чуть ниже, оставив мои губы, лишь когда голова стала кружиться от недостатка кислорода. Но я скорее упала бы в обморок, чем сама разорвала этот поцелуй.

- Я тебя тут в холле подожду. Просто знай, если мы не выедем сейчас, то затемно не доберемся.

- Езжай. Не хочу, чтобы ты бродил по тёмным дорогам, - я старалась восстановить дыхание.

Слишком частое. В корсете нельзя так часто дышать, это неприлично. И не потому, что так считает госпожа Катиния. Это на самом деле не прилично: слишком эротично выглядит, и Лера с трудом оторвал темный, чуть мерцающий взгляд от ритмичного действа, чтобы посмотреть мне в глаза.

- Я сейчас ненавижу корсеты, - простонал мужчина, прижимая меня сильнее к твёрдому телу.

- Я давно уже питаю в отношении этой детали гардероба противоречивые чувства.

- Я. Вернусь. Очень. Быстро. Всего пара дней - уговаривал полубог, осыпая меня короткими поцелуями. - Никакой самодеятельности.

За строгим взглядом ему не удалось скрыть беспокойство. Тревога плескалась в самой глубине его зрачков, и ему стоило усилий с последним поцелуем разжать руки. Из комнаты он выходил стремительно, почти выбегал.

«Сильный мальчик, я бы не выдержал»

Чего не выдержал? - обеспокоенно спросила я.

«Корсета твоего не выдержал бы. Сильный мальчик»

Я выдохнула. Вот же...

«Вася, попридержи эпитеты. Я, на минуточку, древний и великий, а твои познания в извращениях вообще пугают. Ты же «чистая фея», а мысли, как у портового грузчика. Не надо меня ни «в», ни «на», ни «из», дитя двадцать первого века!»

Тогда вылезай из моей головы!

«Ой, да с радостью. Еще не хватало мне присутствовать в твоём теле, когда это начнётся. Все вы, женщины, такими раздражительными в это время становитесь»

В какое время? Ист?

Но Источник замолчал, а я, конечно, начала догадываться, о каком времени он говорит.

Н-да, и привычных средств под рукой нет.

***

Как только салфетка выскользнула из моих пальцев, в дверях столовой появился управляющий. Господин Леови, поклонился и я, поднявшись из-за стола, последовала за ним получать оружие. Я никогда не училась стрелять, но меня всегда тянуло к этому. В детстве я мастерила луки сама. Крепкие, в половину моего роста и с дедушкиной рыбацкой леской в качестве тетивы, они вызывали зависть сверстников (особенно если были «украшены» синей изолентой). Не луки - мечта. Я и сейчас нет-нет, да и позволяла себе заглянуть в тир, отвести душу и неизменно попадала, не в десятку, но в цель четыре раза из пяти. В общем, шансы выиграть пари я вполне имела... Хотя, наверное, глупо с моей стороны сравнивать неподвижную мишень (которая стоит к тому же от меня в десяти шагах), и живую движущуюся птицу.

Когда пришла мысль о «движущейся», я напряглась - тренироваться буду с утра до самых сумерек. А когда подумалось, что стрелу нужно пустить во что-то живое, стало совсем не по себе.

Винтовой лестницей мы спустились под первый этаж. Гулкое эхо провожало нас по каменным коридорам, и если бы не было так светло, то было бы жутко. Но каждые пару метров стены приветливо посвёркивали магическими кристаллами светильников, а воздух был сухой и теплый. Такое окружение никак не вязалось с пресловутыми жуткими замковыми подвалами.

- Мори Василиса. - привлёк моё внимание Леови, распахивая двустворчатые двери.

Оружейная была огромна. И шикарна. Я с трудом сохранила на лице приличное выражение (бегающая от стола к столу девица с открытым ртом вряд ли произвела бы хорошее впечатление), но восторженный блеск глаз от управляющего не укрылся, и уголки его губ дрогнули в улыбке.

Указывая направление, господин Леови провел меня вдоль стендов с копьями и трезубцами. Шкафы и столы с мечами тоже остались позади. Мы уверенно двигались вправо, в дальнюю часть залы, где на специальных крепежах у стены покоились луки.

У меня разбежались глаза. Идеально гладкое без единого изъяна дерево. Кожа, серебро и позолота. Кое-где инкрустация полудрагоценными и драгоценными камнями. Чуть поблёскивала на плавных изгибах специальная масляная пропитка. Было заметно, что об оружии заботятся. Луки сейчас будто спали, со снятой тетивой, прислонившись к холодному камню стен. Взгляд метался от одного прекрасного произведения мастеров к другому.