Об основах ленинизма

Короче: диктатура пролетариата есть неограниченное законом и опирающееся на насилие господство пролетариата над буржуазией, пользующееся сочувствием и поддержкой трудящихся и эксплуатируемых масс (Ленин. "Государство и революция").

Из этого следует два основных вывода.

Первый вывод. Диктатура пролетариата не может быть "полной" демократией, демократией для всех, и для богатых и для бедных, — диктатура пролетариата "должна быть государством по-новому демократическим (для* пролетариев и неимущих вообще) и по-новому диктаторским (против· буржуазии)" (см. т. XXI, стр. 393). Разговоры Каутского и К° о всеобщем равенстве, о "чистой" демократии, о "совершенной" демократии и т. д. являются буржуазным прикрытием того несомненного факта, что равенство эксплуатируемых и эксплуататоров невозможно. Теория "чистой" демократии есть теория верхушки рабочего класса, прирученной и подкармливаемой империалистическими грабителями. Она вызвана к жизни для того, чтобы прикрыть язвы капитализма, подкрасить империализм и придать ему моральную силу в борьбе против эксплуатируемых масс. Не бывает и не может быть при капитализме действительных "свобод" для эксплуатируемых, хотя бы потому, что помещения, типографии, склады бумаги и т. д., необходимые для использования "свобод", являются привилегией эксплуататоров. Не бывает и не может быть при капитализме действительного участия эксплуатируемых масс в управлении страной, хотя бы потому, что при самых демократических порядках в условиях капитализма правительства ставятся / не народом, а Ротшильдами и Стиннесами, Рокфеллерами и Морганами. Демократия при капитализме есть демократия капиталистическая, демократия эксплуататорского меньшинства, покоящаяся на ограничении прав эксплуатируемого большинства и направленная против этого большинства. Только при пролетарской диктатуре возможны действительные свободы для эксплуатируемых и действительное участие пролетариев и крестьян в управлении страной. Демократия при диктатуре пролетариата есть демократия пролетарская, демократия эксплуатируемого большинства, покоящаяся на ограничении прав эксплуататорского меньшинства и направленная против этого меньшинства.

Второй вывод. Диктатура пролетариата не может возникнуть как результат мирного развития буржуазного общества и буржуазной демократии, — она может возникнуть лишь в результате слома буржуазной государственной машины, буржуазной армии, буржуазного чиновничьего аппарата, буржуазной полиции.

"Рабочий класс не может просто овладеть готовой государственной машиной и пустить её в ход для своих собственных целей", — говорят Маркс и Энгельс в предисловии к "Манифесту коммунистической партии". — Пролетарская революция должна"…не передать из одних рук в другие бюрократически-военную машину, как бывало до сих пор, а сломать её… — таково предварительное условие всякой действительно народной революции на континенте", — говорит Маркс в своём письме к Кугельману в 1871 году.

Ограничительная фраза Маркса о континенте дала повод оппортунистам и меньшевикам всех стран прокричать о том, что Маркс допускал, стало быть, возможность мирного развития буржуазной демократии в демократию пролетарскую, по крайней мере для некоторых стран, не входящих в состав европейского континента (Англия, Америка). Маркс, действительно, допускал такую возможность и он имел основание делать такое допущение для Англии и Америки 70-х годов прошлого столетия, когда не было еще монополистического капитализма, не было империализма и не было еще у этих стран, в силу особых условий их развития, развитой военщины и бюрократизма. Так было дело до появления развитого империализма. Но потом, спустя 30–40 лет, когда положение дел в этих странах изменилось в корне, когда империализм развился и охватил все без исключения капиталистические страны, когда военщина и бюрократизм появились и в Англии с Америкой, когда особые условия мирного развития Англии и Америки исчезли, — ограничение насчёт этих стран должно было отпасть само собой.

"Теперь, — говорит Ленин, — в 1917 году, в эпоху первой великой империалистской войны, это ограничение Маркса отпадает. И Англия и Америка, крупнейшие и последние — во всём мире — представители англо-саксонской "свободы" в смысле отсутствия военщины и бюрократизма, скатились вполне в общеевропейское грязное, кровавое болото бюрократически-военных учреждений, всё себе подчиняющих, всё собой подавляющих. Теперь и в Англии и в Америке "предварительным условием всякой действительно народной революции" является ломка, разрушение "готовой" (изготовленной там в 1914–1917 годах до "европейского", общеимпериалистского, совершенства) "государственной машины"" (см. т. XXI, стр. 395).