Об отводе возражений еретиков

Таковы, думается мне, роды превратных учений, существовавших при апостолах, - как мы знаем от них самих. И однако при всем разнообразии извращений, мы не находим ни одного учения среди них, которое возбудило бы спор о Боге, Творце мироздания. Никто и помыслить не смел о другом Боге. Колебались скорее о Сыне, нежели об Отце, - пока Маркион не ввел кроме Творца другого Бога, единственно благого, пока Апеллес не превратил в Творца неведомо какого славного ангела, [посланного] верховным Богом, сделал его Богом Закона и Израиля, утверждая, что он огненный; пока Валентин не рассеял свои эоны, и недостаток одного эона не связал с происхождением Бога-Творца. Им единственным, им первым открыта Божественная истина, - и еще бы, они получили большее достоинство и большую благодать от дьявола, который и в том возжелал соревноваться с Богом, чтобы из ядовитых учений самому извести учеников превыше учителя (Лук. 6,40), - в чем Господь отказал им. Пусть уж тогда всевозможные ереси, которые когда-то были, сами избирают себе время существования: раз они не причастны истине, то неважно, когда они были. Во всяком случае, те, которые не были названы апостолами, не могли и существовать при апостолах: если бы они существовали, то, разумеется, были бы поименованы как обреченные к наказанию. Те же, которые были при апостолах, осуждаются самим наименованием. Значит, либо те самые ереси, которые при апостолах были грубыми, теперь стали несколько более изощренными, - и тогда осуждаются на том же основании, - либо одни были прежде, а другие возникли позже, но заимствовали кое-что у первых, - но тогда, разделяя с первыми общность учения, они неизбежно разделяют с ними и общность осуждения. Поскольку в порядке следования они появились позже, то, хотя и не участвовали в осужденных учениях, все же осуждаются по одному лишь времени своего появления; они тем более превратны, что апостолы даже не назвали их по имени. Отсюда тем лучше видно, что они суть те самые, о которых возвещено было тогда, как о грядущих.

35

Вызванные нашими требованиями к суду и изобличенные, все эти ереси, - появившиеся позже или современные апостолам (но равно противные их учению), осужденные ими целиком или же только отчасти (но равно осужденные), - могут, пожалуй, и сами выставить нам в ответ несколько подобных возражений против нашего учения. Если они отрицают его истинность, то должны доказать, что оно - тоже ересь, изобличив его тем же образом, каким изобличаются сами; одновременно они должны указать, где же нужно искать истину, которая, как это уже ясно, не у них. Наше учение никак не позднее, - напротив, оно прежде всех: таково свидетельство истины, всюду имеющей первенство. Оно нигде не осуждается апостолами, напротив - защищается: таков признак законного владения. Ибо те, которые осуждают всякое чуждое учение, но не осуждают нашего, показывают тем самым, что оно принадлежит им и потому защищается.

36

Ну что же! Ты, желающий скорее упражнять любострастие в деле спасения твоего, пройди мимо церквей апостольских, в которых и до сего дня стоят подлинные кафедры апостолов, в которых оглашаются подлинные их писания[48], звучащие их голосами и являющие образ каждого из них. Тебе ближе всего Ахайя[49]? У тебя есть Коринф. Если ты поблизости от Македонии, у тебя есть Филиппы, есть Фессалоника. Если можешь направиться в Азию, у тебя есть Эфес, а если поблизости Италия, - то Рим, откуда исходит авторитет и для нас.

Сколь счастлива эта церковь! Все учение ее апостолы напитали своей кровью; в ней Петр уравнялся с Господом в страдании, Павел венчался кончиной Иоанновой, в ней апостол Иоанн, после того как был погружен в кипящее масло, ничуть не пострадал и был сослан на остров[50]. Посмотрим, чему она выучилась, чему научила, дружески общаясь и с африканскими церквями. Она признает одного Бога, Творца мироздания, и Иисуса Христа, рожденного от Девы Марии, Сына Бога-Творца, и воскресение плоти. Она сочетает Закон и Пророков с Евангелиями и писаниями апостольскими, отсюда черпает веру, знаменует ее водою, облекает Духом Святым, питает таинством причащения, побуждает к мученичеству и никого не принимает, кто против этого учения. Таково учение, которое, уж не говорю, предвозвестило грядущие ереси, но из которого ереси произошли. Однако они стали не от него, как только пошли против него. Ибо даже из косточки плодоносной, наилучшей и настоящей оливы появляется корявое и дикое оливковое дерево, а из зернышка приятнейшей и сладчайшей смоковницы вырастает бесплодная и пустая дикая смоква. Так и ереси: хоть от нашего ствола, но не нашего рода; хоть из зерна истины, но одичавшие от лжи.

37