Об украинском национализме и украинской национальной идее

Помню, когда я работал в одном парламентском комитете с известным деятелем украинского диссидентского движения Левком Лукьяненко, я был очень удивлён обилием русизмов в речи патриарха украинской национальной идеи.

Другое наблюдение. Самый правильный украинский язык имеют те дикторы радио и ТВ, для которых этот язык не родной, например, выходцы с Донбасса.

И когда я, человек, детство которого прошло в Луганской области, поправлял русизмы уроженца Черниговщины, Лукьяненко, я ещё не знал настоящей причины того почему большинство людей, для которых украинский родной, говорят на нём с таким количеством «ошибок». А причина здесь простая — говорят они на настоящем языке, очень близком к русскому, на языке, который бытовал до того, как стали изобретать новое наречие. Именно этому новому «правильному» языку меня учили в советской школе. В наших русскоязычных регионах в 1970-е украинский язык и литературу изучали со второго класса в том же объёме, что и русский. И когда носитель подлинного украинского говорит «проценты», а я говорю «відсотки», то это означает, что моё слово изобрели в кабинетах для того, чтоб украинцы не говорили так, как русские. Так же я поначалу не понимал, почему многие люди, для которых украинский родной, говорят «хорошо», вместо «гарно», «надіються» вместо «сподіваються». Точно так же меня удивляло, что в тексте замечательной украинской песни «Всюди буйно квітне черемшина…», своего «вівчара» «дівчина» — «жде». Почему «жде», думал я, когда надо «чекає». Не знал, я тогда, что слово «чекає» ввели в язык искусственно — для того, чтобы украинцы и русские перестали понимать друг друга.

Изобретатели нового языка даже классиков подправляли. Им не нравилось, например, что язык Шевченко уж слишком близок к русскому.

Но все потуги создать новый украинский язык так и остались бы занятием кучки скучающих интеллигентов, если бы не советская власть. Да-да! Та самая, ненавидимая националистами, советская власть, сделала из диалекта полноценный язык.

Дело в том, что большевики, как и все остальные революционеры, очень сочувственно относились к национально-освободительному движению. И не только украинскому. В любом национально-освободительном движении они видели своего естественного союзника в борьбе с царизмом, капитализмом, империализмом и великодержавным шовинизмом. А так как большевики отличались фанатичным умением воплощать свои планы в жизнь, то они смогли сделать то, что ни за что не получилось бы у прожектёров-интеллигентов. Большевики за несколько лет сумели не только сотворить новый язык, но и внедрить его в массы. И уже я, обучаясь в школе, считал исконными украинскими те слова, которые в природном языке не встречались. Большевики ничего не выдумывали. Они взяли за основу дореволюционные наработки украинской интеллигенции. Привлекли к работе многих её представителей. И волевым, государственным решением внедрили новый язык, для начала обязав выучить его всех госслужащих и партийных работников Украины. Несогласных просто увольняли. Потом заставили всех школьников выучить этот язык. В результате, те кто изучал его с чистого листа не зная народного говора, воспринимал нововведения как природные украинские слова. А через поколение большинство этих слов прижилось и стали природными. Такое случается со всеми неологизмами во всех языках. Первому поколению они режут слух, а второе, выросшее на них, воспринимает такие слова как исконные.

Надо сказать, что большевики не только украинский активно внедряли в массы. То же делали и с языками Кавказа и Средней Азии. А многим маленьким языкам Сибири и Дальнего Востока создали письменность. Власть была искренней в укреплении и развитии национальных языков. На это указывает то, что для многих бесписьменных языков вначале вводили латинские буквы. И лишь через десять лет их заменили кириллицей. Заменили когда поняли, что многим языкам латиница не подходит. Более того, в 1919 г. большевистское правительство рассматривало вопрос о переводе русского языка на латиницу! Этот шаг казался им продолжением пути к европейским эталонам, который начали, приняв метрическую систему мер и весов и григорианский календарь. Слава Богу, у советского правительства хватило мудрости отказаться от этой безумной идеи!

Следует добавить, что коммунисты до самого конца советской власти поощряли создание литературы на языках всех народов СССР. Выращивали национальных писателей даже для тех наций всё население которых составляло несколько сотен человек и проживало в трёх-четырёх селениях.