Обагрённые (СИ)

Она метнулась в комнату, где стоял телевизор, громко скомандовала:

— Первый канал! Запись последних новостей!

Экран «Рубина» вспыхнул голубым светом, появилась новостная студия.

Диктор Шатилова говорила, едва сдерживая волнение:

«Сегодня, в двенадцать часов по московскому времени с космодрома Байканур пришло сообщение о крушении в ста километрах от озера Балхаш экспериментального посадочного модуля «Зонд-18». На борту аппарата находились три человека: командир корабля, лётчик-испытатель, майор Советской Армии Алексей Степанович Макаров; второй пилот, лётчик-испытатель, старший лейтенант Советской Армии Юрий Николаевич Артюхов, а так же гражданский борт-инженер Виктор Сергеевич Бугров. Все трое погибли во время посадки. Причины аварии устанавливаются специальной комиссией…».

— Ой! Господи ты, боже мой! — всплеснула руками мать Алёны.

Но Алёна уже не слышала слова диктора. Ноги у неё подкосились, и она едва не упала на диван, но сознание всё же не потеряла.

— Как же такое может быть?

Девушка посмотрела на Анохина непонимающими глазами.

— На самом деле, они разбились не в Казахстане, — с трудом выговорил тот. — Это секретная информация, но вам можно… Да, думаю, можно… Во время спуска с орбиты случилась внештатная ситуация. Их корабль не смог сесть в нужном месте. Была высока вероятность упасть в Атлантический океан и попасть в руки американских военных… Ребята приняли решение подорвать аппарат… Сами. Понимаете? Нельзя было допустить, чтобы тот попал в руки к нашему противнику. Это дело государственной важности… Думаю, им всем дадут звезду героя… Посмертно…

Алёна была в каком-то тумане. Она едва воспринимала слова говорившего. Вдруг вспомнила о письме от Виктора, которое всё ещё держала в руках. Непослушными пальцами она распечатала конверт. Внутри был обычный тетрадный листок в клеточку исписанный крупным ровным почерком.

«Звёздочка моя ясная!

Я так хочу, чтобы мы с тобой были вместе, чтобы прожили долгую счастливую жизнь. Но раз ты читаешь это письмо, значит, этому уже не суждено никогда сбыться. Но что же делать? Как поступить? Бросить всё и зажить тихим семейным уютом, а грандиозные победы и свершения нашей страны пускай проходят стороной, мимо нас?.. Но ведь мы с тобой и есть частички этой самой страны! Мы с тобой — живительные капли, слитые с миллионами других в океане нашей советской действительности. Без нас никак! Что же мы будем рассказывать нашим детям, какой пример подадим нашим внукам?

Прости меня, любимая! Я ухожу сегодня, чтобы потом «не было мучительно больно за прожитые годы». Помнишь, как сказал Павка Корчагин? И он был тысячу раз прав! И не только он. Альберт Эйнштейн говорил, что смысл имеет лишь жизнь, прожитая ради других. Служить другим и делать добро — в этом смысл жизни. Это писал Аристотель давным-давно, когда мир был ещё совсем другим. Но всё именно так и должно быть! Я знаю. Я уверен в этом. Только так надо прожить свою жизнь, чтобы принести пользу людям и нашей замечательной стране. Чтобы ты всегда могла гордиться мной и собой тоже.

Люблю тебя! Целую крепко-крепко! Единственная моя, невероятная!»

Алёна подняла на Анохина залитые слезами глаза.

— А как же Гешка? Его брат. Он ведь школьник ещё…

— О нём мы позаботимся, — заверил Игорь Анохин. — Будет у нас «сыном полка». Да и государство не бросит парня на произвол судьбы. У него и родственники есть.

— Нет, — покачала головой Алёна. — Он будет жить с нами!

— Как знаете, — неуверенно пожал плечами Анохин. — Вам бы об этом поговорить с его бабушкой, Надеждой Николаевной.

— Да, да… Конечно… Обязательно…

Алёна уронила обессилившие руки на колени и из глаз её полились горячие крупные слёзы. Ноги ослабли совсем, и девушка рухнула на диван в объятья матери.

Примечания: