Обаяние Джулиана Лефрея

Глядя на него, я сглотнула. «Красивый» лишь поверхностно описывало его. Он был как видение в черном. Всё, до мельчайших деталей, на этом мужчине было безупречно: приталенный смокинг, серебряные запонки и безупречно отполированная дизайнерская обувь. Его руки были скрещены на груди, а широкие плечи закрывали уличные фонари, стоящие позади него, казалось, он светиться на оживленном фоне лимузинов и гостиничного персонала.

Я смотрела на него в течение трех напряженных секунд, а затем, заставила себя отвести взгляд.

Достаточно.

Я пялилась слишком долго.

Но он пялился в ответ.

Я заставила себя посмотреть на Мэделин, которая просматривала списки имен, пока очередь снова не продвинулась. Я взглянула из-под ресниц, пользуясь возможностью посмотреть на него в последней раз, прежде чем он войдет внутрь и исчезнет в толпе навсегда.

Я попыталась запомнить каждую деталь как можно быстрее. Его черные волосы были густыми, безупречно уложенными, по бокам состриженные короче, с аккуратной челкой. Его скулы были такими резкими, что Вебстер, несомненно, написал бы о них. Когда мужчина говорил с гостями напротив, пара ямочек постоянно обрамляла его щеки. Его подбородок был острым, гладко выбритым и необъяснимо манящим.

Я посмотрела на него еще мгновение, прежде чем он в конце концов заметил мой пристальный взгляд, и повернулся в мою сторону.

Карие глаза встретились с моими, и я застыла, казалось земля ушла из-под ног.

— О! Джозефина Келлер! Я наконец-то нашла Ваше имя, — воскликнула Мэделин. — Кто-то вписал Вас как «Джозефина Геллер».

Банально.

— Ладно, — заметно расслабившись, сказала она с улыбкой. — Вам сюда.

Я последовала за ней к двери отеля. Уверена, что, когда проходила мимо него, этот мужчина провожал меня взглядом. Я чувствовала на себе этот взгляд, от чего мои щеки сильно покраснели, я молилась в надежде, что он этого не заметил.

— Прямо и налево, — проинструктировала она, указывая на небольшой участок в вестибюле отеля, где остановилось несколько знаменитостей, позволяя папарацци сфотографировать их. — Бальный зал, сразу же за вестибюлем.

Я проследила взглядом по черному мраморному полу в ту сторону, куда она указала, и увидела проблеск вечеринки, услышала пульсирующую музыку и уловила запах вкусных закусок, разносимых в помещении.

Как бы там ни было, я прибыла.

Глава вторая

Джозефина

Схватив бокал с шампанским, я пролила немного на платье и побежала в уборную, чтобы почистить его и, позднее, засунув парочку крабовых шариков в рот, я была официально готова к веселью.

О, а под «весельем», я имела ввиду стоять одной, в углу танцпола, делая вид будто здесь своя. Я молилась, чтобы в приглушенном освещении я казалась гостям статуей, и они не жалели меня. Или чтобы тот сексуальный мужчина из очереди подошел ко мне и сказал: «Никто не поставит малышку в угол» (известная цитата из американской мелодрамы "Грязные танцы"). Затем мы бы исполнили пару поддержек из «Грязных танцев», и все бы хлопали, а «Vogue», впечатленный работой моих ножек, предложил бы мне работу.

Я вытащила свой телефон и написала короткое сообщение своей лучшей подруге Лили из Техаса.

Джозефина: Стою в углу, как школьник, обмочившийся в штанишки на танцах.

Лили: Иди, развлекись и посплетничай! Тебе нужна работа!

Лили: И, кстати… «Никто не поставит малышку в угол».

Джозефина: Я тоже об этом подумала.

Лили: Классика. Но, если серьезно, чем дольше ты стоишь в углу, тем больше похожа на описавшегося школьника.

Джозефина: Да-да-да. Кстати, сегодня я подала свое резюме в «Лорена Лефрей».

Лили: На должность ассистента руководителя?

Джозефина: Да, но это временная работа, пока мой блог пополняется читателями. Нью-Йорк недешевое удовольствие.

Лили: Я скоро перееду туда, не волнуйся.

Я допила бокал шампанского, и съежилась.

Джозефина: О Боже, мой бокал пуст! Что мне теперь делать со своими руками?

Лили: Пощелкай пальцами под музыку.

Лили: Нет, погоди. Постоянно трогай свое декольте или показывай на него, чтобы парни подумали, что ты легкодоступная.

Джозефина: Ненавижу тебя. Спишемся позже, чудачка. Меня окружили крабовые шарики.

Лили: Прекрати совать в себя крабовые шарики, ты же на модной вечеринке. Вот потому-то у тебя и нет друзей в Нью-Йорке.

На ответ Лили я лишь закатила глаза и сунула телефон обратно в блестящий клатч, купленный в комиссионке пару лет назад. Я скучала по Лили, но мне действительно нужно найти в городе друзей. За две недели моего пребывания здесь, я завела только двух: старика-еврея, соседа по дому, и хозяйку моей съемной квартиры.

Схватив новый бокал с шампанским, я прикрыла им пятнышко на платье, и, решившись покинуть свой уютный уголок, неторопливо побрела по площадке.