Обаяние «новых русских»

Вопрос прозвучал явно риторически, поскольку никто не знал, что именно сейчас надо делать, ко всему прочему было непонятно, кому надо принимать предполагаемые меры. О том, что Ларису и Путова связывают тесные взаимоотношения, из собравшихся знал только сам Филимонов. Поэтому на нее внимания никто не обращал и в расчет не принимал. Гээфу же сейчас было совсем не до того. Похоже, он сам весьма здорово влип.

– Откуда у тебя такая информация? – наконец сухо спросил Березов у Филимонова.

– Она собиралась ехать отдыхать на юг. Давно, кстати, уже собиралась… – Филимонов сделал небольшую паузу. – Ну, я и послал охранника вместе с ней, на всякий случай, как положено. Но на вокзале она внезапно отпустила его, кошелка гребаная! Сказала, что работа на этом у него закончилась. Он потоптался на месте, не нашел, что ей возразить, и вернулся. Я ему уже за это вставил… Так вот, этот охранник на перроне заметил Путова, о чем мне и доложил. Что касается Путова, то его я ждал вчера с утра. На работу он не явился, я звонил ему домой – там никто не отвечал. Ну а потом такая информация… И каким бы я сейчас перед вами не выглядел идиотом, факт есть факт.

– Угу, угу… – начал что-то обдумывать Березов.

Лариса тоже пыталась проанализировать ситуацию, но у нее в силу личных мотивов это плохо получалось. Тем не менее она решилась озвучить то, чего не решались произнести вслух все остальные.

– Скорее всего он просто присвоил деньги и увез их с собой, – горько констатировала она. – Вместе с Марией Владимировной.

Все взгляды тут же сконцентрировались на Ларисе.

– Ну что ж, если такие дела, надо их перехватить и… типа, ну, сами понимаете что… – подал голос старший Шестаков.

– Я в принципе уже принял кое-какие меры, – отозвался Филимонов.

– Какие? – сухо и недоверчиво поинтересовался Боцман.

– Я послал людей на самолете в Адлер – раз. Пришлось задействовать связи в Москве, действовать через Министерство по чрезвычайным ситуациям. Потом послал самого своего проверенного человека на джипе. Он нагнал поезд – это возможно, так как он идет трое суток, – и сейчас сидит в поезде, глаз с них не спускает…

– Так они уехали вчера? – уточнил Березов.

– Ну да… Короче, меры я принял. Проще там, на югах, их взять, когда они выходить будут, посадить в самолет и привезти сюда. Их ждут на сочинском перроне.

– Откуда ты знаешь, что они едут именно в Сочи?

– Я сам видел ее билет.

Березов посмотрел на Филимонова еще более хмуро.

– А если они вышли где-нибудь в Волгограде – и теперь их ищи-свищи… – заметил он.

– Нет, не вышли… Я же говорю – мой человек нагнал поезд и следит за ними. Я с ним постоянно на связи.

– Так, значит, ваш заместитель, уважаемый Геннадий Андреевич, спер деньги и увел вашу жену, так получается, что ли? – с юношеской непосредственностью и какой-то ехидной усмешкой спросил Ястребов.

– Да иди ты! – вдруг огрызнулся Геннадий Андреич.

– А чего на правду-то обижаться? – Ястребов повернулся с обиженным видом к Ларисе, ища у нее поддержки. – Он же нас таким макаром подставил, как мы теперь сведем концы с концами?

У Березова, сидевшего напротив, настроение упало ниже точки замерзания.

– Короче, это все гнилой базар, – вдруг прорвало Березова. – Надо их щемить и не миндальничать. Но, Ген, ты даешь, е-мое! Твой же человек, не мой! Я, блин, всех своих по триста раз проверяю. – Он скосил глаза на Ястребова, и тот как-то стушевался и покраснел. – А тут такое дело – и деньги увел, и жену в придачу. Как же ты мог так обосраться?

Филимонов поднял свои красные глаза на Боцмана.

– Ну что ты на меня смотришь? – Взгляд Боцмана все больше наливался злобой. – Я вот только не понимаю, зачем такому видному мужику, как Путов, такая старая кобыла, как твоя Машка?

– Че-го?! – Филимонов весь разъярился и угрожающе приподнялся над столом.

Чувствовалось, что он сейчас готов встать на защиту имиджа своей жены, которая, хоть и оказалась неверной предательницей, все же была пока еще его законной супругой.

– Чего слышал! – Боцман, несмотря на свою щуплую внешность, ни капельки не испугался и продолжал наезжать на Филимонова.

– Господа, прекратите, в конце концов! – решила вставить свое слово Лариса. – Среди вас есть женщина, и использование таких эпитетов меня лично оскорбляет.

Сказанное Ларисой было скорее данью ритуалу, нежели отражением ее внутренних чувств. Она сама с удовольствием бы наградила Машу Филимонову сейчас не только званием «старой кобылы», но и более хлесткими и сильными выражениями. Поразмыслить над поведением своего бойфренда у нее пока не хватало мужества.

– Да я тебя сейчас! – Филимонов замахнулся было в направлении Боцмана, но вовремя остыл.

Все-таки Березов слишком много значил для ассоциации «ГФ», чтобы с ним можно было так обращаться, пускай и в состоянии аффекта.

– Связь с охранником в поезде есть? – снова перехватила инициативу в разговоре Лариса, пытаясь направить его в конструктивное русло.

– Есть, – тут же отреагировал Филимонов.

Словно в ответ на эту его фразу, зазвонил телефон на столе, и Гээф нервным движением схватил трубку:

– Алло… Да… М-м-м… Как – нет? Почему? Черт побери!