Обаяние Порока

И вот теперь он уже думал, как можно использовать новую информацию против Анжелин. Ему вдруг до жути захотелось ей отомстить. Заваливать ее проклятьями, пакостить, спускать злость и заставлять страдать.

Еще два дня назад он сомневался в своих действиях, то сегодня он хотел отплатить ей за все унижения, которые она ему посылала за эти годы. Злорадный огонек сверкнул у него в глазах.

–Привет. Что ты здесь забыл?

Тонкий, нежный голос опустился ему над ухом и окатил легким теплым дыханием.

Михаил повернулся и увидел свою сообщницу.

–Лилианна.

Он приподнялся, встретил ее поцелуем в щеку и отодвинул стул рядом с собой.

–Благодарю, месье Федин. – Сладко пропела она.

Михаил позвал официанта, заказал две порции стейков с кровью, зеленый салат, сырную тарелку и по бокалу вина.

–Решил меня напоить? – Фыркнула Лилианна.

Михаил пристально посмотрел на нее, протянул свою руку и осторожно взял за пальчики.

–Думаешь, я настолько омерзителен? – Он прислонил ее пальцы к губам и нежно провел по ним.

Сильва приподняла уголок рта и наклонилась ближе:

–Думаю, ты еще хуже.

Михаил склонил голову и поиграл бровями.

–Но у меня есть еще кое-что для нас.

Он отпустил ее руку и отклонился назад. Мужчина наблюдал как официант принес им заказ. Тот как будто специально медленно расставлял тарелки и приборы и Михаил постучал пальцами по столу, что дошло до официанта достаточно доходчиво.

–Приятного аппетита. – Он улыбнулся и обтер руки о фартук.

Лилианна разрезала стейк, приглядывая за Михаилом, аппетит которого вдруг слетел, как шляпа в ветреный день. Он смотрел на ее тарелку и еду в ней и женщина не понимала, почему его лицо вдруг стало таким же зеленым, как горошек на ее тарелке.

–Что с тобой? Ты же хотел рассказать что-то? – Она отложила вилку и погладила его по руке.

Михаил отодвинул руку и прикрыл рот кулаком.

–Миша?

–Я не могу. – Он сдвинул брови и посмотрел на Лилианну. – Не могу.

Женщина сосредоточилась и отодвинула тарелку.

–Что случилось?

–Ничего! – Рявкнул Миша и повторил тише: – Ничего. Просто я вспомнил кое-что.

Лилианна насторожилась. Михаил, конечно, никогда не вел себя как уверенный в себе мужчина, скорее, как мальчик, который боится сказать “нет", но сейчас его резкая смена настроения не подходила даже под последнюю роль. Только, конечно, если он не переродился в тетку в предклиматическом угаре.

Он встал так резко, что стул за ним покачнулся и упал.

–Я не могу, прости. Не могу.

***

Михаил стоял на набережной Монтенбло и смотрел как в бурой воде Сены, лишь на поверхности приобретающей охровый оттенок, отражается изуродованная тень Нотр-Дама. После пожара он выглядел словно измученный узник Бастилии.

Мужчина хмурился и со слезами на глазах смотрел как в небо уходит былое величие девяти веков. Небо сливалось по цвету с обуглившимся камнем собора. А лицо Михаила приобретало тот же оттенок, что и вода в реке.

Он наклонился на перегородку и посмотрел в коричневые отражения. У него не было мирового сообщества, чтобы помочь выбраться из пожара и восстановиться.

Зато память держала в руках спички, которые готова была поджечь и бросить в него, облитого бензином.

Ему было лет пятнадцать, может, четырнадцать, когда все случилось. Он зашел в класс и ребята, сидящие там, взорвались от хохота. Сначала Миша подумал, что он забыл надеть штаны, но на улице в феврале было не жарко и вряд ли он бы в таком виде проскочил по улице незаметно для себя.

–Чего? – Грубо спросил он, когда смех и перешептывания не прекратились.

Когда он доставал из портфеля учебник и тетради, оттуда выпал тонкий продолговатый конверт.

–Эй, посмотрите-ка! Это, наверное, любовная записка! – Один из парней схватил конверт и отскочил к доске, вытаскивая из него листок бумаги.

Там на самом деле была записка, только Михаил не понимал ни того от кого она, ни причин смеха одноклассников.

–Послушайте, эй, слушайте! – Тот, кто схватил конверт, забрался на первую парту и держа записку над головой, читал ее, будто глашатай.

Несколько парней держали Мишу, девчонки заняли места в первом ряду, еще пара человек стояла «на шухере".

–Ты мой свет. – Тот, кто читал, передразнивал голос, очевидно, автора и для пущей романтичности приложил руку к сердцу. – Ты счастье в моей скучной серой жизни. Я никогда не видела настолько чистого и светлого человека. Каждый раз, когда ты смотришь на меня, когда говоришь, когда прикасаешься, я таю. Каждое мое утро начинается с мыслей о тебе и каждый вечер заканчивается этим же. Я навсегда оставлю в памяти каждый миг с тобой. И буду ждать, сколько нужно.

Под вой одноклассников, улюлюканье и новую волну смеха, Миша все еще не понимал, о чем идет речь.