Обаяние зла (СИ)

Возвращение Леночки принесло новые сюрпризы. Вопреки опасениям Джонни, Леночка с характерной для неё фальшивой дружелюбностью улыбнулась ему. После чего показала ему свою руку с расчёсанным прыщиком на запястье: Муся, посмотри, пожалуйста, видишь, меня кто-то укусил? И теперь у меня ручка распухла! Муся, я не умру? Потом, это же некрасиво! Фи!

Джонни был немало удивлён таким поворотом разговора, но быстро нашёлся, что сказать: приложи что-нибудь холодное, не чеши и намажь антигистаминным кремом. – А у тебя есть такая штука, крем этот, как ты там сказал?.. – Антигистаминный. Нет. Я не аллергик, не подумал как-то с собой взять. – Ну что же ты... Как Джонни отметил с удовлетворением, в голосе Леночки не было агрессивного наезда, как часто случается. Скорее, это было что-то вроде «эх, ты!».

В порядке то ли частичного самооправдания, то ли просто для поддержания разговора, Джонни сказал умиротворительно: ничего, не переживай, пройдёт скоро. Ты только, главное, постарайся не расчёсывать!

В ту ночь впервые за всю неделю пребывания в Израиле Джонни засыпал довольный, чувствуя торжество победителя. Он знал, что психопаты – хищные звери типа Леночки – уважают исключительно силу. А чувствуя слабость другого, они могут лишь презирать, использовать и издеваться. И в тот вечер Джонни ощутил в себе эту силу. Пусть это была лишь сила мысли, разоблачившей подлый приём Леночки, направленный против него.

Свой успех Джонни решил развить на следующий день. Сначала утром ему помогла в этом его же собственная непроизвольная реакция. Он сел и начал что-то записывать. Леночка поинтересовалась, что он пишет. Джонни ответил: свои мысли. – О чём? – О жизни. Когда несколько минут спустя, проходя мимо него, Леночка якобы невзначай поглядела в его сторону, Джонни принялся судорожно прятать свои бумажки. – Не бойся, я всё равно ничего не увижу. Ты же знаешь, какое у меня плохое зрение,- презрительно сказала Леночка.

Следующую, на сей раз более решительную попытку Джонни сделал уже после обеда. Успев к тому времени уже перегреться под палящим солнцем и потому не желая идти загорать, Леночка обратила внимание на телевизор и устроилась щёлкать пультом. Наконец, перебрав все местные каналы и не найдя ничего интересного, она созрела от скуки поговорить с Джонни. Его первоначальный расчёт был таков: приводить Леночке примеры её лживого, манипулятивного, аморального поведения. После чего интересоваться: а вот это зачем ты сделала? Ты подумала о том, какие могут быть последствия?

Естественно, Джонни прекрасно понимал: Леночку не приведут в восторг такие вопросы. Однако любая её реакция, как надеялся Джонни, будет для него информативной, поможет лучше разобраться в её характере и поведении. Увы, затея Джонни обернулась полным провалом. Пытаясь предвидеть и заранее мучительно перебрав в голове, казалось бы, все мыслимые варианты, он оказался совершенно не готовым к реальной реакции Леночки. Она не стала спорить, злиться, словесно нападать на него. А просто хладнокровно, без особого труда гасила все попытки Джонни к установлению диалога на интересующие его темы, относящиеся к ней. Леночка просто в упор отрицала очевидные факты про себя. И заявляла: Я не хочу обсуждать твои бредовые фантазии – мне это не интересно.

В результате, после изнурительной (но только для него!) беседы единственная содержательная информация, полученная Джонни, состояла в следующем: Леночка то и дело просила своих многочисленных знакомых сделать для неё то одно, то другое. Мол, им это ничего не стоит. Они же, по её словам, принципиально отказывались, говоря: Лена, ты всё это должна делать сама! И только Джонни, по её словам, единственный такой инопланетянин (как он понял, это слово в данном контексте было политически корректным синонимом слова «лошара»), готовый помогать бескорыстно.

Таким образом, Джонни не узнал для себя, по сути, ничего нового, а лишь снова чувствовал себя сильно расстроенным и обиженным. Его надежды поговорить с Леночкой о её проблемах рухнули. Получалось, она вообще не считала явно присутствовавшую у неё патологию личности своим дефектом. В конце концов, проблемы-то из-за этого в основном были не у неё, а у Джонни и других «лохов», которых она использовала. А ей, поди, плохо: даже работать-то особо не надо – ей всё гораздо проще достаётся. Осознание такой несправедливости снова разозлило Джонни. Ничего, я с тобой за всё рассчитаюсь, сука,- гневно думал он.