Обаятельная Вера

На этом перепалка была закончена. Вера сидела с приятным ощущением того, что проиграла этот простенький словесный раунд, хотя все преимущества, включая позорную тайну Виктора, были на ее стороне. Но ей нравилось сдаваться на милость победителю – разумеется, при том простом условии, что победитель был симпатичен ей. Кац все-таки успел произвести на нее впечатление.

Вера тряхнула головой, отгоняя неуместные мысли. Не хватало только воспылать страстью к порнографу! Он же наверняка, как и Марков, не отличается постоянством: то и дело меняет партнерш. А потом описывает многочисленные сексуальные опыты в своих романах.

Смещение сознания наверняка происходит: грани стираются. В нашем обществе порой даже самые порядочные с виду люди оказываются безответственны в своей личной жизни, – достаточно вспомнить Илью, – а уж что говорить об авторе порнографической прозы?

Вера прекрасно помнила многие биографии известных писателей: все они искали острых ощущений ради капризного вдохновения. И уж тем более нельзя поверить в непорочность порнографа. Само словосочетание – полный абсурд.

От этих мыслей настроение Веры мигом испортилось. Она забилась в дальний от Виктора угол своего кресла и, взглянув на часы, в ожидании стала смотреть на сцену.

Ярославцы удивили – началось пленарное заседание минута в минуту! В родном городе Веры подобная дисциплина считалась чем-то необязательным. Более того, доклады оказались добротными, интересными. А последовавший за ними кофе-брейк превзошел все ожидание: ресторанный фуршет, не меньше. О намерении сбежать Вера Александровна успешно забыла.

– Может, – неожиданно напомнил о нем Виктор, – я начну искупать вину перед вами в качестве экскурсовода, а не плясуна?

– Полагаете? – отстраненно спросила она.

– Город церквей того стоит, – Кац улыбнулся.

Вера задумалась. С одной стороны, посмотреть Ярославль хотелось гораздо больше, чем сидеть в душном помещении до конца дня. Ее секция только завтра, так что никакой беды не будет, если уйти. А с другой, Веру Александровну больше не вдохновляло общество Виктора.

– Решайтесь, – снова прочел Кац мысли Веры, – это всего лишь экскурсия. Ничего больше.

– У меня платка с собой нет, – вслух, еще сомневаясь и отыскивая причины для отказа, пробормотала Вера, – в церковь не пустят.

– Я знаю, где магазин.

Вера все еще сомневалась.

– Идемте! – потеряв терпение, Кац взял ее за руку и вывел на улицу.

За порогом было чудесно: река, птицы, деревья. Вера подставила солнцу лицо и зажмурилась.

– Как хорошо, – прошептала она.

– Вот именно, – доцент крепче сжал ее руку и произнес, уже мягче: – Простите, Вера. Вы не подумайте... Просто сидеть целый день тут и слушать, когда за порогом такая красотища, я не могу.

Вера понимающе кивнула.

– Куда едем? – спросила она.

– В монастырь, – ответил он сдержанно.

– Мужской, надеюсь?

– Как бы не так! – задор моментально вернулся к Виктору. – В женский. Свято-Введенский Толгский монастырь.

– А-а-а, – Вера выдернула руку, – как я не догадалась?

Вид с Волги, по которой туристы добирались на кораблике до белокаменного и древнего чуда архитектуры, оказался великолепным.

Ярославь уже начал захватывать Веру в исторический плен. Она чувствовала, что захочет побывать теперь всюду – в Ярославском кремле, в старинных пятиглавых церквях, окруженных садами, на тенистых улочках, над которыми возвышались зеленые и красные крыши. Раньше и в ее родном городе были такие же, а потом их не стало: разрушили ради новых особняков, которые хоть и красивы, но не несут в себе никакой памяти о прошлом. Неоткуда в них взяться ни запаху, ни духу ушедшего времени.

Виктор Кац оказался прекрасным экскурсоводом. Вере оставалось лишь останавливаться у самых живописных уголков и с наслаждением слушать его.

Из монастыря они вернулись в город. Ходили, любовались. Пока Вера не почувствовала, что ноги ее гудят и стонут от непривычно долгих пеших прогулок. Вот оно, пагубное влияние цивилизации.

Но впереди было еще целых два дня, которые Виктор успел распланировать.

Остаток конференции прошел как во сне – на второй день они торопливо выступили со своими докладами и снова сбежали в город. И только перед отъездом из Ярославля Вера узнала, что исторические места, по которым водил ее Кац, были запланированы организаторами конференции в экскурсиях для гостей. Все участники, как приличные люди, разъезжали по городу в автобусе, а Кац и Орлова бродили пешком, как студенты.

Сказать, чтобы Вера расстроилась? Нет. Помолодела на двадцать лет и набралась жизненных сил. Ей было не в чем упрекнуть своего экскурсовода: он был деликатен, учтив. Был серьезен, когда Вера ждала серьезности, и игрив, когда она затевала очередную словесную перепалку. Кац безошибочно чувствовал ее настроение. Он ничего не навязывал Вере, ни к чему не принуждал, зато безупречно угадывал желания женщины.