Обаятельное чудовище

— Если твоя мать что-то и получит, то только при разводе. Зная Якова, рискну предположить, что вам не достанется ничего. Вы отправитесь на ту же помойку, с которой пришли. — У меня не получается удержаться от улыбки.

Стас в ярости замахивается на меня. Я вижу, как его пальцы скрючиваются в кулак, но в этот самый момент пространство между нами разрывает знакомый голос:

— Какие-то проблемы, Марта Яковлевна? — Спрашивает Никита. — Мне показалось…

— Никаких проблем. — Часто дышу я. — Но вот этого человека нужно немедленно проводить на выход.

— Эй, мы еще не договорили! — Делает шаг вперед Стас.

Ловким движением Никита опережает его выпад — подхватывает парня под локоть и заводит его руку ему за спину.

— Эй! — Возмущается Стас.

Я вижу, как нам на помощь спешит Вадик.

— Что случилось? — Интересуется он, вырастая стеной между мной и незваным гостем.

— Клиенту проветриться нужно. — Поясняет Никита, продолжая ловко удерживать Стаса.

— Выведите его отсюда, пожалуйста. — Киваю я.

— Ну, это запросто. — Улыбается Вадик, подхватывая упирающегося парня под вторую руку.

— Марта? Все в порядке? — Подходит к нам Тим.

— Да… — Тихо говорю я, наблюдая, как охранники выводят Стаса из зала.

Мне трудно привести дыхание в норму. Меня все еще колотит.

— Кто это? Что он хотел от тебя? — Склоняется надо мной Левицкий.

В его взгляде серьезность и беспокойство, поэтому мне приходится сделать вид, что все произошедшее — полная ерунда.

— Так, придурок один. Спрашивал мой номер. — Отмахиваюсь я. — Никак не хотел отставать.

— Я не понял… — хмурится Левицкий, глядя охранникам вслед.

— Да забудь. Ерунда. Уже разобрались. — Я поправляю кофточку. — Пойду, выпью чего-нибудь.

Разворачиваюсь и иду к бару, давая ему понять, что разговор окончен. Я пробираюсь сквозь толпу, прохожу мимо столиков, сажусь на высокий стул.

— Антон, — подзываю бармена, — воды со льдом, пожалуйста.

Осторожно оборачиваюсь через плечо, но нигде не вижу Тима. Вглядываюсь в лица, но тот словно растворился в воздухе. Исчез.

— Держи, — улыбается бармен.

Я беру стакан и первым делом прикладываю к пылающим щекам, затем ко лбу. Мое сердце продолжает колотиться, как заведенное. Когда я снова поворачиваюсь и смотрю на танцпол, то по-прежнему не вижу нигде Левицкого.

Вот же черт…

Тим

— Ну, что там? — Интересуюсь я, вытирая потные ладони о джинсы.

Вадик, оставив Никиту на улице, входит в здание.

— Упирался, но все-таки уковылял восвояси. — Говорит он, отряхивая руки.

— Посмотрел?

— Да. — Кивает охранник. — Как вы и сказали, аккуратно встряхнули его, пошарили по карманам, а потом незаметно сунули все обратно.

— Документы?

— Да. Но не паспорт. — Ухмыляется он. — Справка об освобождении.

У меня брови на лоб лезут.

— Имя, фамилия?

— Станислав… — Вадик задумывается. — Корос…Корот… Коротаев, вроде.

— Точно?

— Угу. — Мотает головой.

Я вздыхаю, пряча руки в карманы. Закусываю щеку изнутри.

— А что он от нее хотел? Не слышал?

— Нет. Там же Никита первый подошел.

Я толкаю дверь:

— Никит!

Охранник докуривает и подходит ближе.

— Что он от нее хотел?

— Не знаю. — Никита растерянно пожимает плечами. — Мне показалось, что она не хочет с ним разговаривать. Хочет уйти, а он не дает.

— Руки распускал? — Спрашиваю я.

Внутри у меня все неприятно сжимается.

— Ну… Не знаю… — Он отрицательно качает головой.

— О чем они говорили? Ты слышал?

Охранник надувает щеки.

— Они… — Он разводит руками. — Кажется, она говорила, что кому-то ничего не достанется. И про помойку какую-то…

— Понятно. — Тяжело выдыхаю я. — Короче, слушайте. — Подзываю Вадика. — Ты, Никита, дежуришь. Смотришь внимательно, если этот тип вернется, не пускай. Задержи его до моего прихода. Ты, Вадим, идешь к телефону и звонишь хоть Папе Римскому, хоть в Справочное бюро, но узнаешь, кто этот урод. Жопу порви, но узнай. Понял?

— Ну, я могу… по своим каналам… — Мнется он.

— Узнай. — Приказываю я.

Разворачиваюсь и возвращаюсь в клуб.

33

Тим

Прежде, чем я успеваю подойти ближе, вижу, как к ней подсаживается этот Игорь. Если бы не шапка кудрявых волос, то вряд ли бы я его узнал. В обычной одежде, без красных труселей-ниточек, без кожаного комбинезона и масла на коже, которым обычно щедро смазано все его тело.

Парень придвигает высокий стул и подсаживается к ней совсем близко. Я притормаживаю, позволяя себе вдоволь насладиться этой картиной. Стриптизер что-то шепчет ей на ухо, а Марта смеется. Их плечи соприкасаются, локти трутся друг о друга. Я вижу, как она запрокидывает голову, смеясь над его очередной шуткой, и мне будто внутренности кромсают ржавыми ножницами.

Вот тут стоило бы успокоиться. На этом моменте стоило бы откровенно порадоваться, что у этой девушки ко мне нет никаких претензий, и что она весело проводит время в компании другого мужчины. Она с другим, а я волен иметь связь со столькими женщинами, со сколькими захочу.

Но, мать вашу, отчего же мне так хреново?!