Обаятельный плут

— Не написать ли пособие для безденежных путешественников с советами, как выбирать сараи для ночлега или, на худой конец, как ночевать под открытым небом? Найдет такое пособие спрос, как вы думаете?

Макси положила заплечный мешок в угол — подальше от того места, где оставил свои пожитки Робин.

— У тех людей, которым может понадобиться такое пособие, нет денег, чтобы его купить.

— Так я и знал, что затея не удастся. Вот и попробуй нажить состояние.

Макси чуть не улыбнулась, но вспомнила, что ей надо сохранять суровый вид, чтобы он не воспринял проявленную ею слабость как приглашение к повторным попыткам того же рода. Она вышла из сарая, бросив через плечо;

— Пойду поищу хвороста для костра.

Робин отправился с котелком за водой к ручью, а Макси набрала охапку сушняка, от которого будет мало дыма, нашла каменистое и защищенное от ветра место неподалеку от сарая и развела там костер.

Темнело. Робин сидел по другую сторону костра и обдирал кору с короткой палки, которую подобрал у ручья, и вдруг сказал самым обыденным тоном:

— Только не думайте, Максима, что я вас собираюсь соблазнить.

Она вскинула голову и удивленно посмотрела на него.

— Стоит ли притворяться, что того поцелуя не было? — продолжал Робин. — Он был, и я получил от него большое удовольствие. И вы, по-моему, тоже. Но это вовсе не значит, что теперь я смотрю на вас, как на законную добычу.

— Вы чересчур прямолинейны, — растерянно сказала Макси.

— Прямолинейность не моя отличительная черта, а ваша, но при случае и я способен говорить прямо. — Робин вынул перочинный нож и стал вырезать на конце палки шишку. — Я решил вам это сказать, потому что мне вовсе не хочется, чтобы вы до самого Лондона вели себя, как испуганный кролик.

— Кролик? — негодующе воскликнула Макси. Робин широко улыбнулся.

— Я так и знал, что «кролик» "вас проберет. Вы слишком уж беспокоитесь по поводу того поцелуя. Это произошло случайно — от радости и облегчения.

Макси села на пятки, чувствуя, что должна ответить на откровенность откровенностью.

— Может быть, это произошло и случайно, но с первого момента нашей встречи я чувствовала, что… что нравлюсь вам.

Робин выразительно поднял брови.

— Конечно, нравитесь. Да какому мужчине не понравилась бы такая красивая женщина?

— Я вовсе не напрашивалась на комплимент, — смущенно сказала Макси.

— Конечно, нет. Вам, наверное, наговорили гору комплиментов, и они вам до смерти надоели.

— Нет, мне чаще говорили, что я соблазнительна, а это не одно и то же, что красивая, — сухо сказала Макси.

— Да, совсем не одно и то же. Но о вас можно сказать и то и другое. Теперь мне понятно, почему вы с таким недоверием относитесь к мужчинам. — Робин старательно вырезал шишку. — Возможно, мне померещилось, но мне кажется, что и я вам немного нравлюсь.

Макси вспыхнула. Она-то думала, что сумела это скрыть, и бросила ему, как бы рикошетом, его собственные слова;

— Да какой женщине не понравился бы такой красивый мужчина?

Нимало не смутясь, он усмехнулся и сказал:

— Меня часто называли красивым ребенком, и я этого терпеть не мог. Мне хотелось, чтобы у меня были черные волосы, шрамы от сабельных ударов и пиратская повязка на глазу.

— Скажите спасибо, что у вас такой ангельский вид. Это, наверное, спасло вас от многих заслуженных порок.

— Да нет, не многих. — Робин сдул стружку. — Так вернемся к предмету разговора. Здоровых мужчину и женщину естественно тянет друг к другу. — Он посмотрел на Макси пронзительно-голубыми глазами. — Но это вовсе не значит, что всякому влечению надо давать волю. Считайте нашу тягу друг к другу чем-то вроде пряной приправы к дружеским отношениям.

Макси внимательно посмотрела на него. Слова его звучали весьма убедительно, и все же она опять подумала, что совсем его не знает.

— У вас на лице все еще написано сомнение. Я вам дам показательный урок.

Робин положил на землю нож и палку, обошел вокруг костра и сел рядом с ней.

Макси хотела отодвинуться, но совершила роковую ошибку — взглянула ему в глаза. Увидев в них ленивую чувственность, она замерла, словно загипнотизированная — точь-в-точь как кролик, с которым он ее сравнил.

Робин обнял ее и наклонил голову к ее лицу. Макси дрожала от нервного напряжения, ожидая прикосновения его губ, но поцелуй оказался мягким и нежным. Его теплые губы лишь слегка шевельнулись, руками он тихонько гладил ее спину.

Напряжение Макси стало проходить. Не дожидаясь, пока дело зайдет слишком далеко, она отвернула голову и выдохнула:

— Это было очень приятно, но в чем, собственно, вы меня хотели убедить?

— Что не надо бояться поцелуя. — Он провел языком по краю ее уха, и кровь застучала в ее висках.

— Тогда вам это удалось, — слегка задыхаясь, проговорила она. — Я не боюсь — пока не боюсь.

Робин издал короткий смешок и откинулся назад.

— Вам идут брюки, — он легонько коснулся ее колена, — но мне хотелось бы когда-нибудь увидеть вас в шелковом платье.

Макси уперлась ладонями ему в грудь, чувствуя под рубашкой упругие мышцы.