Обаятельный поклонник

– Я говорю вам, я знаю Луи Уодсуорта! Это он все придумал. Один план внутри другого плана. Он знал, что вы найдете эти документы. Он знал, что вы увидите подпись лорда Ливерпула. Он все это предвидел. Это его рук дело, уверяю вас. Все подстроено, и подпись на этом распоряжении поддельная.

Саймон сложил на груди руки.

– Далтон, а что, если она права насчет Луи Уодсуорта? Если это все сделано для того, чтобы мы предприняли какие-то действия против премьер-министра? Ведь мы уже были готовы это сделать. Подумай, какой смысл объявлять Георга сумасшедшим? Какую выгоду мог извлечь из этого Ливерпул? Нет, премьер-министр всегда рассуждает логически, он прежде всего человек дела.

Коллиз был сейчас не в состоянии слушать Саймона и делать какие-то выводы. Ему хотелось поскорее остаться с Роуз наедине. Его рука отекла и сделалась такой большой, что рукав стал тесен. Надо разрезать рубашку. Эта мысль не давала Коллизу покоя.

И со зрением у него было что-то не то. Все виделось словно сквозь легкую дымку, очертания предметов расплывались.

– Роуз, – тихо позвал он. Неужели это его собственный голос? Он шел откуда-то издалека.

Роуз повернулась к нему и взволнованно проговорила:

– Коллиз, скажи им! Я знаю Луи! Я очень хорошо его знаю!

Луи. Кто это? Предатель. Ах да, ну конечно, как он мог забыть!

Коллиз молчал, и Роуз снова повернулась к Далтону и Саймону:

– Вы должны послушать меня. Лорд Ливерпул ничего не замышлял против его высочества. Это Луи хотел, чтобы вы так думали!

Далтон нахмурился:

– Все это кажется несколько натянутым, мисс Лейси. Какую выгоду мог извлечь Луи Уодсуорт из всей этой сложной комбинации? Как он мог знать, что мы найдем эти документы?

От нетерпения Роуз потерла пальцами лоб. Она была явно расстроена и разочарована. Это понял даже Коллиз, хотя сейчас он не видел лица Роуз, а слышал только ее голос.

– Какую выгоду? Все просто. Он хотел, чтобы премьер-министра обвинили в предательстве и отдали под суд.

Далтон и Саймон посмотрели на Роуз, а потом переглянулись. Какой суд? «Лжецы» никогда не делали достоянием гласности свои цели и достижения. Если бы премьер-министр был уличен в измене и «лжецы» располагали бы достаточными доказательствами этого, то с премьер-министром тут же произошел бы несчастный случай. Никаких судов, обвинений и подозрений.

– Господи! Неужели… – Роуз с ужасом посмотрела на Далтона, а потом на Саймона. – Прошу вас, подумайте сначала о том, что я сказала вам.

Глаза Далтона сузились.

– Мисс Лейси, надеюсь, вы располагаете достоверными фактами, чтобы делать подобные выводы. Ваши обвинения в адрес человека, чей отец много лет служил верой и правдой своему государству, более чем неуместны.

– Я знаю его, – почти выкрикнула Роуз.

Нет, этого не может быть, подумал Коллиз. Это не его Роуз.

– Только не говори этого, Роуз, – пробормотал он. – Только не это.

– Мне пришлось не однажды столкнуться с последствиями тех козней, которые строил Луи Уодсуорт! Я имела удовольствие за всем этим наблюдать своими собственными глазами. – Ее голос стал громче, в нем появилась дрожь. Теперь Роуз было слышно даже в самых отдаленных уголках корабля. – Луи Уодсуорт был моим любовником!

– Нет!

Услышав этот пронзительный, полный отчаяния крик, Роуз обернулась и посмотрела на Коллиза. Он выглядел ужасно. Его лицо покрылось смертельной бледностью, глаза потемнели. Роуз протянула к нему руку.

– Коллиз, Господи, что с тобой?

Он с ужасом смотрел на нее.

– Это… это отвратительно.

– Коллиз. – Далтон строго посмотрел на своего племянника. Коллиз выпрямился и попытался собраться с силами, хотя ноги не держали его. Затем лорд Этеридж взглянул на Роуз. В его глазах она прочитала отвращение и разочарование. – Нельзя позволять, – проговорил он холодным ровным голосом, – своим чувствам брать верх над разумом, мисс Лейси. Похоже, вы воспринимаете это дело как сведение личных счетов, и это в корне неправильно. Это совершенно недопустимо. Боюсь, ваши эмоции мешают вам верно оценить ситуацию.

Без сомнения, лорд Этеридж решил, что она – просто оскорбленная женщина, пытающаяся отомстить своему бывшему любовнику. Роуз вдруг показалось, что в ее желудок упал кусочек льда, и затем этот кусочек вдруг начал разрастаться. От него вверх начали подниматься ледяные иголки, грозившие пронзить ее легкие.

– Вы не доверяете мне, милорд?

Он вопросительно приподнял бровь.

– Я не доверяю тому эмоциональному состоянию, в котором вы сейчас находитесь.

И «лжецы», и матросы внимательно наблюдали за происходящим. Роуз старалась не встречаться глазами со своими товарищами. Она и так знала, что может увидеть. Она не будет смотреть и на Коллиза.

Роуз сделала шаг назад.

– Понятно. Что ж, милорд, вы можете не беспокоиться. В вашем «Клубе» больше не будет «лжеца», которому вы не доверяете.

Она сделала еще один шаг назад. Роуз упорно не смотрела на Коллиза. Ей не нужно было этого говорить, она должна была знать, что ей все равно не поверят. Теперь она никогда, никогда не сможет поднять свои глаза…