Обалденика. Книга-состояние. Фаза четвертая

И вдруг Петя понял, что по-другому быть и не могло. Понял он, что личина внешняя нечисти этой внутренней непременно должна быть именно такой – гладкой и прилизанной.

– Ведь откуда у драконов видимость их драконья берется? – рассуждал нестарый старик. – Исключительно из несогласия нашего. Из несогласия с чем угодно. Именно от него потом возникают и гнев, и обида, и страх – все то, из чего чудовищность их образуется.

Но откуда это несогласие возникает? – вопрошал он себя дальше. – Да только лишь из знания правильного оно и получается, а точнее – из-за несовпадения с ним. Терзают нас монстры несогласия, в личину правильности вырядившись.

Правильности! – а это значит, что и вид наружный у них соответствующий должен быть – чинный да пристойный, – подводил итог своим размышлениям Петя. – Это лишь начинка у них гнилая да дикая, именно такая, какой все ее знают, – драконья.

Вот только отчего мне ее рассмотреть никак не удается, за маскировкой этой ложной? – озаботился старик. – А, может, просто сплю я? Сплю и сон всего лишь вижу, моему уму навеянный? Не годится так, давно уже пора проснуться…

Перестал тогда Петя умом своим болтать, вопрошать себя начал: «А не сплю ли я?» – да к ощущениям прислушиваться. И точно – стала меняться сказка вокруг него постепенно, причем в такую сторону жуткую…

Побледнел мир прилизанный да благопристойный, а сквозь него совсем уже другой проступал понемногу… Ни домов в нем не было, ни аллей, зато были в нем пещеры, в скалах прорезанные, были ямы какие-то вокруг, чем-то смрадным да зловонным до краев наполненные. Исчезли люди, разгуливавшие повсюду, зато во множестве монстры кошмарные появились.

Да в таких обличьях невозможных, каких Петя ни во снах кошмарных не видывал, ни в сказках о таких не слыхивал. Были здесь во множестве драконы обычные, были драконы с рогами и с гребнями костяными, а также двух-, трех– и вообще непонятно сколько головые. Были драконы с крыльями и без них, драконы с копытами и драконы в чешуе рыбьей, драконы с лицами человеческими и без лиц вовсе.

Причем, как только Петя сумел их увидеть в обличии взаправдашнем, так и они тотчас же его увидели. Начали монстры вокруг него собираться, в кольцо плотное сбиваясь.

Стоял Петя, нечистью этой со всех сторон окруженный, да диву давался – неужто такая же дрянь и в нем самом обитает?

– Ну и дела, – бормотал он обескураженно, вокруг себя оглядываясь, – вот уж точно говорят: куда ни кинь, всюду блин.

– А ты как думал, Петя? – подал вдруг колпак голос насмешливый. – Достаточно всего лишь поддаться иллюзии, чтоб тут же ощутить ее реальные последствия.

Драконы, вокруг Пети сгрудившись, поедом глазами его ели, зубами да клыками щелкали, слюной ядовитой капали, но вот трогать почему-то не спешили.

– Твоя работа? – догадался наконец старик у колпака спросить. – Это ты меня, что ли, под охраной своей держишь?

– И да, и нет, – засмеялся колпак. – Не умаляй своих заслуг, Петя. Я всего лишь помогаю сохранить состояние твое особое, но ведь создаешь-то ты его сам…

Из толпы драконов отделился один, особо странный, он сделал несколько шагов к старику и зашипел.

– Ты зачем с-сюда пожаловал, человек? Ты с-с кем тягаться вздумал? Нас-с голыми руками не возьмеш-шь…

– Да вас голыми-то и брать противно, – усмехнулся старик, внимательно чудище рассматривая, никогда ничего подобного он не видел.

Это что же – и во мне такое живет? – пробормотал он удивленно. – Откуда б ему там взяться…

– Как это откуда? – немедленно отозвался колпак ехидным голосом. – Позапамятовал ты, небось, о случае том давнем, а вот он о тебе – нет. Был ты тогда настолько глубоко погружен в себя, что с противоположной стороны выглянула твоя голова, да там, как видишь, и осталась.

А дракон этот странный, головоногий продолжал старика запугивать.

– Нас-с много! – шипел он откуда-то из междуножья. – Нас-с легион! Нас-с рать!

– Ну, насрать, так насрать, – добродушно согласился старик. – Я, может, тоже на вас плевать хотел.

Повернулся он да прочь подался, сквозь толпу чудищ протискиваясь безбоязненно.

Но последнее слово все же осталось за драконом шипящим и еще долго звучало за Петиной спиной, напоминая ему, куда именно он должен идти.

* * *

Сидел Петя на камушке, солнцем нагретом, да на суету драконью издали посматривал. Доволен он собою был и немало причем, – а как же! – хоть в кои веки раз, а все же не дал погани уродливой себя застращать.

– Ну, что тебе сказать, Петя, – раздался в нем голос ехидный, – поздравляю – утер ты всем нос. Поставил на место. Вот только и сам на месте остался… А самое забавное, что всегда у тебя так будет – в любой твоей борьбе победа непременно будет оставаться за тобой. За тобой! – а оттого не видать ее тебе, как собственных ушей.

Удивился нестарый старик словам этим, обиделся даже.

– Но ведь понял я уже, что драконы – это я и есть, что из меня они скроены. Что плохого в том, чтоб себя в них найти?

– Ну, хорошо, – согласился колпак, – себя ты в сказке драконьей нашел, а дальше-то что?

– А что дальше? – не понял старик.