Обалденика. Книга-состояние. Фаза третья

Итак, все страдания и мучения мы начинаем испытывать, лишь пытаясь уложить в прокрустово ложе своих представлений все человечество, и страшно затем огорчаемся оттого, что это ему почему-то не нравится.

И это, кстати, прекрасно – ибо все «предательства» и «измены в любви», все «неуважение к нам» вызывают в нас боль только потому, что они обнажают «зияющие раны наших собственных потребностей», как сказал Александр Пинт. И мы теперь видим, с чем нам работать, в чем наши истинные проблемы.

С этим, между прочим, связан еще один аспект рассматриваемой темы. Мы все хорошо знаем, что чем ближе нам человек (родственник, любимый), тем большие страдания он может причинить. Но происходит это лишь по одной причине – мы отчего-то глубоко уверены в том, что все близкие, любимые и родные нам люди даны нам только для того, чтобы служить источником радости, быть опорой в трудную минуту и заботливыми помощниками в жизни. И это действительно так! Вот только понимаем мы это совершенно извращенно и чисто потребительски.

То есть – мы вполне реально пытаемся «потреблять» своих близких и бесстыдно использовать для своих целей, простодушно их уверяя, что именно для этого они и существуют. А когда с нами, вполне резонно, пытаются не согласиться, нам вновь становится «больно… ох, как больно…» – и мы опять ощущаем себя преданными и брошенными.

Между тем, реальная помощь наших близких заключается в том, что они только указывают на наши внутренние проблемы, создавая ситуации, в которых эти проблемы обнажаются наиболее выразительно, хоть порой и весьма болезненно. И чем ближе нам человек, тем более искусно у него это получается.

Наши родственники «родственны» нам прежде всего общими привязками и зависимостями. Поэтому с ними так порой нелегко, но именно поэтому они нам так необходимы.

Самая страшная и разрушительная зависимость, которую в нас создают с раннего детства, – это наша предельно болезненная обреченность на необходимость быть любимыми. Ведь согласитесь – мы буквально инстинктивно уверены, что счастье возможно только в том случае, если нас будут любить, если мы будем кому-то нужны, а в действительности – если рядом с нами будет кто-то, непрерывно подтверждающий нашу значимость. Такое вот изощренно-утонченное потребительство, обратная сторона которого – мучительная и неизбежно создающая страдания зависимость от «кого-то», от чего-то «внешнего», от обстоятельств.

И, действительно, счастливы мы теперь будем, лишь почувствовав чью-то любовь к себе, причем, заметьте – мы при этом требуем именно «такую любовь», какую мы знаем, какой она «должна быть». Но в пылу привычных ожиданий и последующих обид на несправедливость судьбы (или на конкретного человека) нам зачастую даже невдомек, что Счастье, на самом деле, – это когда любишь сам. Любишь без требований на взаимность, без ожидания дивидендов за свое «распахнутое сердце».

Именно в этом смысл нашего прихода в Мир – любить. И тогда, и только тогда Мир ответит нам взаимностью, ведь никогда не стоит забывать, что и обстоятельства, и все наше окружение – это мы и есть.

Увы, но мы постоянно теряем эти простые истины. Мы не желаем узнавать в своих ближних ангелов, пришедших к нам с помощью, явленных в нашу жизнь, чтобы выразить свою любовь. «Я никого, кроме ангелов, не присылал тебе», – именно так ответил Бог на упреки Дональда Уолша («Дружба с Богом»), – и в этом глубокий смысл появления в нашей жизни болезненных событий и состояний.

Лишь из-за того, что мы постоянно и беспробудно спим, у нас не получается узнать в своем временном «мучителе» совершенно необходимого нам в такой момент учителя.

– Люди не настолько плохи, как ты стараешься их выглядеть, – смеется Дурак.

Правда заключается в том, что Космическая (истинная) Любовь в высшей степени холодна и беспристрастна, а можно даже сказать – безжалостна.

Но поверьте, вы уже готовы к тому, чтобы сказать своему ближнему: «Ты меня любишь? Тогда помоги мне – сделай мне больно. Найди у меня самое слабое место, самую болезненную точку, укажи мне на то, что я пытаюсь скрыть сам от себя, – и сделай мне больно. А я скажу тебе в ответ: „Спасибо, Учитель!“»