Объединение

Будь её воля, она в жизни не поселилась бы здесь; Квалор находился за много световых лет от её родной планеты, и не только в смысле расстояния. Талемстру, где она родилась, населяли миролюбивые, творческие существа, имеющие четыре руки и пользующиеся ими для занятий искусствами. Музыка, ваяние, танцы – вот чем самозабвенно занимались её сородичи, и Амари отдала бы всё на свете за возможность вернуться к ним. На Квалоре её оставил её третий муж, Нард, красивый авантюрист, к несчастью, не отличавшийся постоянством. Он бросил её ради сиблитской красотки, которая была слишком молода для него и слишком худа. Потом Амари узнала, что он и её бросил. Но ей-то что с этого – она застряла на Квалоре.

Она ненавидела Квалор и ненавидела закдорнов. Скучные, напыщенные уродцы, совершенно не умеющие ценить творческую личность. Она не могла выполнять ни одну из тех работ, которые они ей предлагали; возиться с колонками цифр и списками файлов – это не для неё. Она не знала ничего, кроме музыки, и если она потеряет эту работу, ей будет по-настоящему плохо. Бездомная, одинокая, она умрёт на этой ужасной планете, и некому даже будет оплакать её смерть.

Амари проглотила последние кристаллики соли, передёрнувшись от горечи во рту. Схватив одной рукой кружку с таксорнским элем, она залпом осушила её, а затем атаковала клавиатуру всеми четырьмя руками. Она заставит Шерна проглотить свои слова. Разнообразие? Она покажет ему разнообразие.

Она играла в бешеном темпе, когда в бар вошёл мужчина, и сердце её учащённо забилось. Он был высок и ошеломляюще красив, с аккуратно подстриженной бородкой и усами. Красный костюм – или это была форма? – сидел на нём, как влитой, а глаза его были такого же цвета, как моря Хуалота.

С ним была женщина – худая, вернее, тощая. Амари знала, что такая жердь – кожа да кости – не может быть привлекательной для такого мужчины. Тёмные волосы женщины были аккуратно собраны, лицо без макияжа выглядело тусклым, и на ней был костюм такого же покроя, как у мужчины, но только коричневый.

Амари заиграла ещё громче, раскачиваясь на стуле. Этот человек подойдёт к ней, и они будут играть вместе.

Впервые за весь вечер, Амари улыбнулась.

Райкер обвёл взглядом сумрачное помещение. Немногие посетители сидели подальше от входа, едва различимые в полумраке. Несколько женщин – явно проститутки – лениво стояли у стойки бара в тщетном ожидании клиентов.

Он знал, что стоящая рядом Гретхен изучает помещение с не меньшим вниманием. Райкер не был уверен, что поступил правильно, взяв её с собой. Она, конечно же, настаивала, чтобы пойти с ним, и Ворф поддержал её: начальник службы безопасности предпочитал, чтобы в каждом экспедиционном отряде был хотя бы один из его людей.

И тем не менее, Райкер считал, что эта обшарпанная дыра – неподходящее место для молодой женщины из Индианы. Он не сомневался, что знай Гретхен, о чём он думает, она пришла бы в ярость, и потому никогда бы не высказал этого вслух. Но назовите его старомодным – здесь не место леди.

Амари он заметил сразу же; она бросалась в глаза своими четырьмя руками, но он узнал бы её и так. Полная, с густыми крашеными чёрными волосами и слишком накрашенным лицом; на пальцах, в волосах и в носу – дешёвого вида кольца с поддельными камнями. Свободное, широкое розовое платье не могло скрыть выпирающего живота.

– Посидите тут, я скоро вернусь, – указал Райкер на маленький столик. Гретхен отреагировала точно так, как он ожидал: глаза её сперва расширились от изумления, а потом решительно сузились.

– Полагаю, мне следует оставаться рядом с Вами, коммандер, – спокойно сказала она. – В конце концов, я состою при Вас в качестве офицера службы безопасности.

– Я понимаю это, энсин, – улыбнулся он. Но я оценил ситуацию и могу Вас уверить, что в данном случае мне лучше действовать одному.

Она моргнула. Он подвинул ей стул.

– Рекомендую трансторский эль. Это вкусно и не поставит Вас на брови, в отличие от некоторых других напитков, которые здесь, вероятно, подают.

Помедлив секунду, Гретхен неохотно села.

– Хорошо, коммандер, – сказала она. – Но я буду держать Вас под наблюдением.

– Я на это надеюсь. Это Ваша работа. – Он улыбнулся ей.

Скорее почувствовав, чем услышав, как мелодия набрала силу, Райкер взглянул на освещённый круг в центре помещения, где за инструментом сидела Амари. Мимолётно коснувшись плеча Гретхен, он двинулся к ней.

Женщина продолжала играть, посасывая солёную палочку, и, казалось, совершенно не обращая на него внимания; но Райкер чувствовал, что она внимательно за ним наблюдает. Он сел на один из табуретов, стоящих вокруг инструмента. Амари бросила на него быстрый равнодушный взгляд.

– О. новое лицо, – хриплым голосом протянула она.

– То же самое, что у меня всегда, – парировал он и с удовольствием увидел, как рот её расплылся в улыбке. Он любил людей с чувством юмора; с ними намного легче было иметь дело.

– Что бы Вы хотели услышать? – спросила она, не переставая играть. Райкер смотрел, зачарованный рождающейся из-под четырёх скользящих по клавиатуре рук мелодией.

– Знаете блюз? – спросил он.