Объединенная нация. Феномен Белорусии

Другая группа признанных ликвидаторами официально – военнослужащие и сотрудники военизированных структур, исполнявших свой долг на ликвидации последствий аварии. Через сутки после взрыва в зону аварии прибыли части Киевского ВО, химических войск и Гражданской обороны. В дальнейшем в зону прибыли и постоянно работали воинские контингенты из других военных округов. В начале мая по решению ЦК КПСС Министерство обороны СССР начало призыв «на военные сборы» здоровых молодых мужчин («партизаны»).

Общая численность личного состава находившихся в зоне войск (вместе с призванными военкоматами на «сборы») в 1986–1987 годах составляла около 150 тыс. человек. Военнослужащие выполняли наружную и внутреннюю дезактивацию АЭС, промплощадки прилегающей территории, дезактивацию и ремонт техники и транспорта, выезжающего из зоны. Делалось это почти вручную, с простейшими механизмами. К работам по ликвидации аварии были также привлечены сотрудники МВД и ВВ. В Беларуси таковых около 14 тыс. человек.

Сотрудники силовых структур и «партизаны», как правило, ассоциируются в массовом сознании с понятием «ликвидаторы». Это несомненно так. Но наряду с этими людьми в этот период в зоне эвакуации, а также в зонах первоочередного и последующего отселения выполняли свои обязанности руководители отселяемых хозяйств и предприятий. Номенклатурные работники должны были руководить эвакуацией своих хозяйств, а также – зачастую – хозяйственной деятельностью своих организаций в условиях катастрофы. Председатель колхоза, ездивший по полям на своем газике, ловил столько же горячих частиц, сколько и его шофер, и лишь немногим меньше, чем его механизаторы.

В зонах первоочередного и последующего отселения, куда, как правило, вначале эвакуировали людей из тридцатикилометровой зоны, хозяйственники должны были обеспечивать размещение, во многих случаях руководить строительством жилья для переселенцев. При этом они получали дозу радиации, вполне сопоставимую с той, которую получали люди на строительстве жилья.

Стали уже привычными обвинения местных чиновников в сокрытии информации об аварии и бегстве из опасной зоны. Это бывало, как были препятствия со стороны вышестоящих органов вывозу детей и выезду людей до официальной эвакуации. Но если посмотреть на номенклатуру трезвее, то можно сказать, что местная государственная и хозяйственная номенклатура, столь нелюбимая многими за дело, в данной ситуации выполнила свои должностные обязанности. Структуры управления в Гомельской и Могилевской областях не рухнули, как в 1941 году после удара немцев. Госаппарат сохранил управляемость, хотя чиновники в отличие от простых людей знали, что происходит и чем облучение угрожает им. Свою дозу облучения они получили. Многим бросается в глаза, что смертность от рака у руководящих работников Гомельской и Могилевской областей сегодня гораздо выше среднего показателя по этим областям. И темпы прироста онкологических заболеваний в их среде выше, чем в среднем по вверенной их руководству территории. Сотрудников государственных учреждений, силовых структур и хозяйственных руководителей на загрязненных территориях порядка 200–300 тыс. человек.

Самую большую группу людей, облученных в ходе аварии, составляют простые люди, проживающие на этих территориях до сих пор.

Колхозники, жители небольших городков, местная интеллигенция, включая молодых специалистов, каждый день уже двадцать лет получают свои смертельные дозы. Никто из них не умрет спокойно. Все перед смертью будут долго мучиться, как ныне ликвидаторы. И те, кто считает, что жить в зоне неопасно, и те, кто так не считает. И те, кто голосует за президента и его программу реабилитации грязных земель, и те, кого увольняют с работы за участие в чернобыльских общественных организациях. И те, кто грабит отселенные деревни, и те, кто эти деревни охраняет. Никто не получит от государства компенсации, адекватной ущербу их здоровью, хотя практически все они работают на государство, а руководство страны поддерживают и одобряют.

Далеко не все, кто обладает правом на официальный статус ликвидатора, этот статус получили. Через зону эвакуации, первоочередного и последующего отселения в 1986–1989 годах прошло гораздо больше людей, чем признано ликвидаторами официально.

Можно только предположить, что непризнанных ликвидаторов, вероятно, не меньше, чем тех, кто заветные «корочки» получил. По крайней мере на Украине и в России статус ликвидаторов имеют не больше половины тех, кто там был. Вряд ли у нас ситуация в этом плане лучше.

Покорное большинство

А ведь есть еще и те, кто формально не является ни жителем грязных территорий, ни участником тушения пожара на ЧАЭС, а свои дозы уверенно набирают. Это жители чистых территорий, расположенных поблизости от грязных пятен.