Объединенная нация. Феномен Белорусии

В это время идентификация жителей загрязненных территорий как чернобыльцев уже повсеместно укоренилась. Для окружающих не имело значения конкретное место проживания человека, приехавшего на оздоровление или переселившегося в «чистый» район. Этот человек для всех был чернобыльцем, не таким, как они. Постепенно и сами чернобыльцы ощутили себя особой, специфической группой. Свое отличие от других, пожалуй, раньше всех почувствовали чернобыльские дети, которых забирали на время каникул родственники из разных районов СССР. Стали уже печально известными, можно сказать, хрестоматийными слова «чернобыльские ежики», «светлячки», «травленые», которыми награждали чернобыльских детей их сверстники, чьи родители не разрешали им играть вместе. Конечно, дети, отдыхавшие в пионерских лагерях и санаториях целыми классами, не слышали этих слов от взрослых воспитателей, к тому же очень часто воспитателями были их учителя-чернобыльцы. Но и эти дети, не испытавшие прямого отторжения «чистыми» сверстниками, осознавали свою непохожесть на других иначе – хотя бы потому, что их целыми поездами, независимо от желания, вывозили на оздоровление. А когда начались больницы... все от мала до велика поняли, что Чернобыль объединил их в одно целое. Радиационные факторы вызывали все большее беспокойство у населения, об этом свидетельствуют материалы множества социологических опросов. Радиофобия стала едва ли не самой распространенной формой психического расстройства в чернобыльских районах. Мы уже забыли, как не покупали молоко годами и бегали проверять щитовидку к знакомым врачам.

Вплоть до конца 80-х годов государство не ставило чернобыльские проблемы во главу угла. Не было даже программы действий в посткатастрофных условиях, и по-прежнему никто не спешил сообщить людям о реальных масштабах и последствиях аварии. Начало широких программ по ликвидации последствий аварии было вырвано у государства людьми силой. В Беларуси с весны 1989 года задачу давления на власть ради спасения людей взял на себя комитет «Дети Чернобыля» Белорусского Народного Фронта. Он стал инициатором и организатором акций «Чернобыльский шлях» 30 сентября 1989 года, «Чернобыльская Ассамблея народов» в ноябре 1989 года, переселения Славгородской школы-интерната для детей-сирот, оздоровительного отдыха 6 тыс. детей в пяти странах, гуманитарной помощи больницам, школам, детским домам и семьям в 12 районах чернобыльской зоны. Этот момент можно назвать переломным в истории чернобыльского социума, так как впервые внимание широкой общественности в СССР и других странах было обращено на реальные проблемы чернобыльцев, и началось формирование международного общественного движения солидарности и гуманитарной помощи жертвам чернобыльской катастрофы.

Во многих загрязненных городах прошли экологические митинги.

Лишь осенью 1989 года Верховный Совет БССР принял Государственную программу по ликвидации в Белорусской ССР последствий аварии на ЧАЭС на 1990–1995 годы.

В декабре 1989 года было решено отселять семьи с детьми до 14 лет, беременных женщин и больных из населенных пунктов с плотностью загрязнения 15–40 Ки/км2, но отселение растянулось на несколько лет. Сейчас там проживают около 35 тыс. человек, в основном не захотевших переселяться, и к ним добавились «возвращенцы».

Как бы ни относились к БНФ ныне, но в конце 80-х годов БНФ практически один говорил в Беларуси о Чернобыле и стоял у истоков экологического движения. Лишь немногие чернобыльские активисты того времени стояли в стороне от БНФ. Вероятно, наиболее известным из них является академик В. Б. Нестеренко. Увеличился поток «экологических беженцев». В 1990 году их было в 2,5–3 раза больше, чем организованных отселенцев. Это был период высокой активности населения пострадавших районов, когда радиационный фактор занимал первое место по значимости среди всех остальных.

Сумевшие подняться

Первая половина 90-х годов стала временем расцвета чернобыльского движения. После прорыва информационной блокады вокруг последствий чернобыльской катастрофы начался и новый период в формировании чернобыльцев как особой культурной группы. Чернобыльцы стали быстро создавать свои собственные общественные организации. Говоря научно, социум создал свои формы самоорганизации. В 1990–1991 годах в Беларуси были созданы около 20 общественных организаций и фондов, которые ставили своей целью защиту прав пострадавшего от аварии населения, благотворительную помощь различным категориям чернобыльцев. Затем количество организаций стало быстро расти. Деятельность этих фондов далеко не однозначна. Скажем, одним из таких фондов – «Спадчына Чарнобыля» – руководил в свое время Иван Иванович Титенков, то близкий к президенту А. Лукашенко бизнесмен, то отдаляющийся от него в глубины российского бизнеса.