Объединенные разумом

Глядя на нее сейчас, Лотос понимала, почему Годива пользуется успехом. Она двигалась, как танцовщица, каждое телодвижение ее было естественным, легким и парящим. У нее были ясные глаза и потрясающе здоровая кожа. Она слегка улыбалась, откинув голову с приоткрытым ртом назад; обнажив превосходные зубы, сквозь которые выглядывал чувственный розовый язык. Более того, она смотрела на Лотос, полностью сосредоточив на той свое внимание, будто то, что говорила Лотос, было самым интересным повествованием в мире.

И все же Лотос до сих пор была в затруднении. У Годивы никогда ни с одним мужчиной не было других отношений, кроме временных коммерческих, пока она не повстречала Лютера Брейчиса. С ним она заключила постоянный контракт.

Настоящая любовь? В словаре реалий Лотос Шелдрейк такого слова не было. Интуиция подсказывала ей, что между Годивой Ломбер и Лютером Брейчисом происходило нечто странное. Она не знала Годиву раньше, как знал ее Мондрайн, но доверяла своим инстинктам. «Она изменилась, — сказал он, когда они перемещались по транспортной системе Цереры по пути в штаб Адестиса. — Она не такая. На Земле она не была похожа на теперешнюю себя».

— Как изменилась?

Мондрайн, похоже, рассердился на себя. Лотос знала, как сильно он ценил свою способность узнавать о побуждениях и тайных помыслах других. «Она сосредоточена, — наконец произнес он. — Чтобы понять, о чем я говорю, тебе понадобилось бы встретить старую Годиву. Раньше Годива всегда уделяла много внимания мужчине, покупавшему ее время, и она по-настоящему отрабатывала ему его деньги. Но в то же время она всегда была осведомлена о других мужчинах и каким-то образом заставляла их не забывать о ее существовании. Вокруг нее словно создавалось магнетическое поле, гласившее: «Сейчас я занята. Но так будет не всегда. Когда-нибудь в будущем я могу стать вашей». Конечно, на практике для этого должны были создаться определенные условия. Каждый желал ее, но не каждый мог уплатить по тарифам. Хотя всегда оставалась возможность того, что мужчине улыбнется удача, и он разбогатеет. Сейчас-сейчас она уделяет внимание Лютеру. Только Лютеру. Другие мужчины для нее не существуют. Вот что я имею в виду, говоря: она изменилась».

— Может это любовь, — предположила Лотос. Она искоса взглянула на Мондрайна своими темными глазами.

Тот не потрудился ответить. Мнение Мондрайна о настоящей любви, как о причине глубоких изменений личности, было, наверное, еще более циничным, чем у Лотос Шелдрейк.

Сейчас Лотос наблюдала, как другие мужчины и женщины бродили по комнате отдыха. Мондрайн был прав. Годива поднимала взгляд лишь для того, чтобы убедиться, что каждый вошедший — не Лютер Брейчис. Потом она внезапно перенесла свое внимание на Лотос. Глазами они не встретились, не было и намека на кокетство. Годива флиртовала не более, чем Лотос.

Итак. Лотос откинулась назад и задумалась над тем, что она увидела. Самая известная и дорогая куртизанка Земли должна была быть намного более заинтересованной в мужчинах. Даже если она не думала о них, как о потенциальных покупателях, то привычка умозрительно оценивать их, несомненно, должна была укрепиться в подсознании.

Лотос хорошо заплатила за эту встречу с Годивой, но встреча эта принесла больше вопросов, чем ответов.

Мондрайн обещал Лотос полчаса с Годивой. Прошло уже даже больше времени, так как по пути в комнату отдыха он зашел в зал, чтобы взглянуть на поле битвы.

Но задержался он там дольше, чем ожидал. Лютер Брейчис и Дугал Мак-Дугал, оба сидели в зале с надетыми на голову шлемами. Или лучше сказать, что они находились внизу, на поле битвы, где сражались их подобия.

Место схватки было небольшим полусферическим залом примерно десять футов в диаметре. Камера, установленная на куполообразной крыше, предоставляла всем желающим возможность увидеть все происходящее. Обычно зрителями были заядлые игроки, выбывшие из игры, но следящие за ходом баталии с огромным интересом.

Когда туда вошел Мондрайн, штурм жилища-ловушки паука находился в стадии подготовки. Ряды зрителей были почти пусты. Там сидели только молодая женщина в голубой рабочей униформе колонистов-пятидесятников и тощий мужчина с пышной бородой. Последнего, похоже больше интересовали сами игроки, а не добыча, поле битвы или подобия.

При первом близком рассмотрении паук ужасал даже того, кто никогда не собирался играть в Адестис. Он сидел без движения на дне своей ловушки, держа в передних лапах иссохшие оболочки сороконожек. Легко можно было представить себе, что фасетчатые глаза на его спине видели все далеко вокруг.

Мондрайн задумчиво смотрел на паучиху внизу. Адестис приводил к настоящим смертям, которым предшествовали боль и шок. Если его договоренность со Скринолью насчет Анабасиса не сработает, и Дугал Мак-Дугал станет бельмом на глазу, можно ли будет с помощью Адестиса разрешить этот вопрос? Сколько раз в прошлом его использовали, чтобы избавиться от чиновников, доставлявших много неприятностей?