Объединяй и завоевывай

Еще один снаряд с визгом вспорол воздух и улетел вслед за первым.

Оба снаряда один за другим разорвались далеко на дороге.

— Чтобы попасть в нас такими вот штуковинами, им придется попятиться ярдов на шестьсот.

— А если они так и сделают?

— Мы тотчас поедем вслед за ними. Но только вряд ли.

— Почему же?

— Да потому что еще минута — и снаряды закончатся.

Пророчество Римо сбылось раньше, чем он предполагал.

Из пушек больше не стреляли. Зато из танка повалили мексиканские солдаты с курносыми автоматами «хеклер-и-кох».

— Видимо, решили всерьез заняться нами, — хмыкнул Римо и вылез из джипа.

Приближаясь, федералы смотрели на них сквозь прицелы автоматов и уже издалека кричали:

— Манос арриба!

— Ты понял, чего они хотят?

— Говорят, мол, поднимите их вверх.

— Наверное, руки, — сообразил Римо и послушно подчинился, поскольку вспомнил слова учителя о том, что подобное действие провоцирует врага приблизиться.

Увы, на сей раз уловка не помогла.

Из командирского танка послышался чей-то властный голос:

— Диспарен!

— Это значит... — начал было Чиун.

Солдаты вскинули автоматы, и Римо уловил тот краткий миг, когда палец, лежащий на спусковом крючке, превозмогая упрямство спусковой скобы, приводит механизм в действие.

Первым на землю упал учитель, за ним бросился ученик. Пули просвистели у них над головами, и мастера Синанджу стали приближаться к атакующим.

Тех оказалось всего трое. Поскольку они продолжали стрелять, магазины их автоматов опустошались с огромной скоростью.

Римо выпрямился и бросился вперед как раз в тот момент, когда солдаты отбросили пустые магазины. За какую-то долю секунды Римо преодолел расстояние до намеченной им жертвы. Едва мексиканец схватился за новый магазин, как Римо резко взмахнул рукой.

Удар пришелся как раз по стволу автомата: он подпрыгнул и мушкой врезался прямо в рот вояке.

Приоткрывшийся было от удивления рот рефлекторно захлопнулся.

Со стороны, конечно, смешно, но стальной ствол продолжил поступательное движение и сокрушил преградивший ему путь шейный позвонок.

Солдат рухнул как подкошенный, а Римо тотчас переключил внимание на его напарника. Тот оказался экономнее и с самого начала стрелял короткими очередями, а потому менять магазин не собирался.

Римо принял позу «ручка чайника», изогнувшись так, чтобы спокойно маневрировать в пространстве всякий раз, когда солдат нажимал на спуск. Мексиканец уже перешел на одиночные выстрелы, стараясь прицелиться получше, но у него ничего не получалось.

Лицо солдата потемнело от злости, поскольку он мазал по непонятной, как ему казалось, причине. Он никак не мог взять в толк, отчего направленные довольно верной рукой пули всякий раз попадали в белый свет, как в копеечку, пролетая под мышками у этого странного белого. Более того, у мексиканца складывалось впечатление, что «мертвое пространство» с каждым мгновением расширяется. На самом же деле, уклоняясь от пуль, Римо неумолимо приближался к своему противнику.

— Ты можешь быстро-быстро сказать: «смещение челюсти»? — осведомился Римо, оказавшись рядом с незадачливым стрелком.

В ответ солдат с силой сжал зубы и еще решительнее наставил ствол автомата на Римо.

Тогда белый мастер Синанджу хлестким ударом руки снес мексиканцу нижнюю челюсть и отбросил ее в пыль.

Солдат повалился на землю. Из его обезображенного рта вывалился язык, послышалось злое шипение. Казалось, будто на сковородку швырнули кусок мяса.

Римо ударом каблука прекратил мучения мексиканца, раскроив ему череп, а затем оглянулся.

И как раз вовремя, ибо мастер Синанджу уже «свежевал» своего противника. Старик отсекал от тела солдата длинные полоски кожи, орудуя отточенным ногтем, словно лезвием бритвы. Хозяин тела, впрочем, в горячке боя ничего не замечал.

Поначалу солдат решил, что разделается с противником одним ножом, без автомата, и извлек из ножен кинжал, чтобы как следует порезвиться со старикашкой. Мастер Синанджу мог уничтожить парня, шевельнув одним только мизинцем, но не устоял перед искушением повеселиться.

— У нас совсем нет времени! — бросил Римо Чиуну, намекая на то, что учитель слишком заигрался. К тому времени солдат очухался и, поняв, что с него заживо сдирают кожу, уже с отчаянием стал орудовать кинжалом. Чиун, вытянув правую руку вперед, отражал удары заостренным длинным ногтем. Вот опять заскрежетало. Ноготь подался — казалось, еще секунда, и он сломается, но почему-то переломилось лезвие.

Мексиканец, уловив характерный треск, решил, что победа уже близка, и сделал шаг вперед, чтобы пронзить кинжалом грудь Чиуна. И тут вдруг заметил, что в руке у него лишь обрубок оружия. Он с недоумением взглянул себе под ноги, видимо, пытаясь найти потерянный клинок.

Мастер Синанджу воспользовался замешательством кинжальщика и почти незаметно вонзил свой грозный ноготь ему в пупок. Вонзил — и повернул, словно ключ в замке.

Солдат завопил что было мочи и рухнул как подкошенный. Чиун поискал Римо глазами. Тот стоял рядом и от нетерпения притопывал ногой.

Кореец провернул ноготь еще раз. Солдат превратился в бесформенную груду цвета хаки и замер у ног победителя.