Объединяй и завоевывай

Римо пришлось снова набирать номер агентства и подзывать другую телефонистку — и все для того, чтобы узнать, что цена подскочила до пяти тысяч долларов, поскольку Римо упомянул о кредитной карточке.

Как только его соединили со Штатами, он принялся вновь и вновь накручивать диск в надежде, что сработает система связи со Смитом.

Как ни странно, у него получилось. В трубке послышался кислый голос шефа КЮРЕ.

— Скажите, Смит, что у вас слышно о событиях в Мексике?

— Говорят, положение там катастрофическое.

— Ситуация хуже, чем вы думаете. Вы слышали что-нибудь о монстре, который сеет смерть в Оахаке?

— Ничего.

— Странно. В Мексике его шествие давно показывают по телевидению. Похоже на возродившегося мистера Гордонса.

— Что?!

— На этот раз он подрос до тридцати футов. Так что готовьтесь к неприятностям, Смит.

— Гордонса лишили всякой возможности действовать. Вы сами меня в этом уверили.

— Точно. Но надо было стереть его в порошок, чтобы исключить нежелательные последствия.

— Зачем? Идол Коатлик был возвращен музею на реставрацию. Как-никак, статуя — национальное достояние Мексики. Ваша же миссия с той поры считалась законченной.

— Не надо было нас сдерживать!

— Вы утверждали, что дело сделано, — с жаром возразил Смит.

— Довольно! — вскричал Чиун, хлопнув в ладоши.

Вырвав у Римо трубку, мастер Синанджу тотчас перешел к делу:

— О, Император, зачем ворошить прошлое? Лучше проинструктируйте нас. До сих пор мятежнику Верапасу удавалось счастливо избегать встречи с нами, но мы преследуем его. Кроме того, эта новая проблема в Оахаке тоже требует нашего внимания. Итак, что вы решили?

— Ликвидируйте обоих. И чем скорее — тем лучше. Скажем, к вечеру сегодняшнего дня.

— Сделаем.

— Исполняйте свой долг. — Смит повесил трубку.

— С кем это вы разговаривали? — спросил Уинстон, когда мастера Синанджу присоединились к остальным. Ассумпта стояла у двери, высматривая, не идут ли солдаты.

— Тебе-то что за дело? — осадил его Римо.

— То есть как? Ведь вы говорили с дядей Харолдом? Скажите, он справлялся обо мне?

— Твое имя не упоминалось. У нас был деловой разговор.

— Отлично. В таком случае мое почтение. Мы с Ассумптой будем действовать самостоятельно. Я не нужен вам, а вы — мне.

— Мы, например, отправляемся в Оахаку, — заявил Римо.

— А мы двинемся на поиски подкоманданте Верапаса.

— Собственно, мы все к нему направляемся.

Уинстон вскинул свой верный «хелфайр» и прицелился прямо в лицо отцу.

— Эта штучка должна убедить вас, что я избираю свой собственный путь.

Римо взглянул на оружие в трясущихся руках Огнетушителя.

— А что, эта штуковина все еще работает?

— Работает. Я заменил пули.

— Стало быть, если я отберу ее, то вполне смогу ею же тебя и прикончить?

— Попробуйте! Не забудьте только, что я могу голосом отдать ей приказ об отмене стрельбы.

— Да что ты?!

— Точно! Вы бросаетесь на меня, хватаете мое оружие, а я при этом произношу только одно слово: «Отмена».

— Отмена, — повторил механический голос из крохотного динамика, и в автомате Уинстона что-то щелкнуло.

— Черт бы вас побрал! — разозлился Уинстон и нажал какую-то кнопку на стволе. Вспыхнула лампочка, и Смит снова наставил оружие на отца.

— Слишком медленно, — упавшим голосом произнес он.

— Да уж, — согласился Римо и совершенно неожиданно для последнего спокойным голосом произнес: — Отмена.

— Отмена, — покорно согласился с ним металлический голос, и лампочка погасла.

— Бог мой! — воскликнул Уинстон. — Он же не был запрограммирован на ваш голос! — Смит заметно сник.

Римо отнял автомат у сына.

— Ладно, пока не доберемся до Верапаса, будем играть за одну команду, идет?

— Верните мне мою вещь!

— Веди себя как положено, тогда и верну.

Они вышли из кантоны. Ассумпта тут же заторопилась на поиски попутной машины.

— Эту штуку разработало ЦРУ, — сообщил Уинстон после долгого молчания.

Римо окинул его презрительным взглядом.

— Ну и?..

— Она запрограммирована узнавать мой и только мой голос!

— Может, что-то разладилось в механизме?

— Но ведь ваш-то голос она признала!

Римо ничего не ответил. Ему не понравилась направленность разговора.

— Знаете, о чем я думаю?

— Сомневаюсь, что ты вообще думаешь, — усмехнулся Чиун.

— Я думаю, что этому есть вполне логичное объяснение. И притом одно-единственное.

— Какое же? — осведомился Римо.

— Судя по всему, вы из ЦРУ. Ну, признайтесь, что так оно и есть.

— Если бы у тебя были мозги, ты бы вспомнил, что агент ЦРУ никогда ни в чем не признается.

— Ага! Сами льете воду на мою мельницу.

— Поздравляю — твои выводы вовсе не соответствуют действительности, — хмыкнул Римо.

— И все-таки уже теплее, — буркнул мастер Синанджу.

— Чиун! — воскликнул Римо, предупреждая ненужные откровения старика.

— Наше слово несколько длиннее. Оно состоит из четырех букв. Начинается с "К" и кончается на "Е".

— Вот дьявольщина! Стойте, сейчас угадаю. Я знаю наизусть названия и обозначения всех разведывательных учреждений. КАНЕ?.. КОРЕ?..

— Молодец, совсем тепло! — воскликнул Чиун.

— Остановимся на КАРЕ, — предложил Римо. — Если тебе так уж важно знать, на кого мы работаем, пусть будет КАРЕ.

Уинстон нахмурился.

— А разве это не благотворительный фонд?