Объединяй и завоевывай

— Мой мозг совсем не в голове.

Верапас произнес последнюю фразу весьма небрежно, как бы между делом, что еще больше подчеркнуло сюрреалистический характер сказанного. Уинстон Смит не сводил глаз с пальца Верапаса, лежащего на кнопке пуска. Если палец шевельнется, он, Уинстон, выстрелит.

Поскольку Смит смотрел в одну точку, он не заметил, как к нему из-за спины протянулись тонкие, но сильные руки и схватили его за запястья.

И тут же все завертелось, как в калейдоскопе.

Уинстон нажал на спусковой крючок, Верапас — на кнопку пуска.

Тонкие руки отвели ствол автомата от головы подкоманданте и направили за сиденье вертолета — туда, где находилась Ассумпта.

Автомат застрочил, наполнив крохотный объем кабины жутким грохотом. И сразу же его перекрыл пронзительный женский крик.

Мгновенно ярко-алая жидкость забрызгала всю кабину. А в воздухе сильно запахло порохом.

— Не-е-е-е-т!

Уинстон Смит в пылу обуявшего его ужаса даже не расслышал, как от направляющих с резким хлопком отделились и ушли в пространство ракеты. Он даже не отдавал себе отчета в том, что все еще жмет на спуск, а автомат стреляет, как сумасшедший. Парень видел одну только кровь. А кровь била фонтаном и вытекала сквозь дверные щели наружу.

Когда сжимавшие запястья руки обмякли, выяснилось, что магазин автомата опустел, а на Смита в упор смотрят стеклянные зеленые глаза.

— Сейчас я выброшу труп наружу и избавлюсь тем самым от перегрузки.

Равнодушные, лишенные малейших эмоций слова повисли в кабине подобно холодному непроницаемому туману.

— Ах ты, скотина! — закричал Уинстон и, вцепившись Верапасу в глотку, изо всех сил нажал на адамово яблоко. На ощупь эта штука оказалась твердой, как рог.

И по-прежнему на Смита не моргая смотрели зеленые глаза подкоманданте. Без всякого страха и ненависти.

Рука, что устремилась к горлу Уинстона, тоже была ужасно твердой. Стоило ей охватить дыхательные пути Уинстона, как тому словно в голову что-то ударило. Все вокруг мигом обрело красный цвет. Даже его мысленное зрение окрасилось багровым.

Смит не почувствовал, как распахнулась дверь и ему на спину хлынул настоящий водопад дождевых струй. Кто-то разомкнул пальцы у него на горле и вышвырнул тело из кабины. Уинстон так и остался лежать на спине, лишившись сразу всего — сознания, надежд и желаний.

* * *

Римо разжал стальные пальцы Верапаса и вышвырнул Смита из кабины. Вертолет снова стоял на посадочных лыжах и, хотя его винт все еще вращался, он уже никуда не летел.

Время полетов истекло.

Между тем Гордонс, вселившийся в тело Верапаса, оценивающе взглянул на Римо холодными зелеными глазами.

— Хелло, здесь все нормально? Я — ваш друг.

— Можешь сказать быстро-быстро «неожиданное прекращение жизнедеятельности»? — спросил Римо.

— С какой стати? — не моргнув глазом, поинтересовался Гордонс.

— Потому что такова твоя судьба.

Римо выбросил кулак вперед. Гордонс блокировал удар, подставив предплечье. Изначально состоящее из мяса и костей, как и у всех обычных людей, оно было усилено теперь поглощенными монстром материалами — такими, к примеру, как дерево и сталь. Тем не менее рука переломилась, как соломинка, и бессильно повисла. Гордонс недоуменно посмотрел на противника.

— Ну, где эта штука находится теперь? — зло спросил Римо. — У тебя в носу? — Он молниеносным движением расплющил Гордонсу нос. — Или, может быть, в коленях? — И Римо сбил коленные чашечки монстра, словно пластмассовые крышки от канистр с бензином. — Неужели в глазах? — с удивлением произнес белый мастер Синанджу и ткнул в означенное место разведенными пальцами, отчего изумрудного цвета глаза Верапаса мгновенно вытекли.

В бою в замкнутом пространстве у Гордонса не было возможности для маневра. Кроме того, он, видимо, не успел полностью восстановить свой боевой потенциал. Его рефлексы, несомненно, превосходили рефлексы обычного человека, но для андроида были слабоваты. Римо вырвал у него изо рта трубку. Вместе с трубкой выскочила и часть зубного моста. Затем Римо извлек и всю челюсть с зубами.

— Как тебе удается выживать? — прошамкал монстр.

— Я никогда не говорю о смерти, — ответил атакующий.

Гордонс ударил вслепую. Римо перехватил его руку, вырвал кулак и отшвырнул в сторону.

— Ты еще в состоянии сказать «обширное повреждение мошонки»? — поинтересовался он.

И нанес монстру удар ногой в пах. Остатки андроида подскочили и закружились на месте.

— А как насчет «смещения позвонков»? — Римо вцепился в Гордонса, сунул в него руку чуть ли не по локоть, ухватился покрепче и с победным кличем вырвал из него позвоночный столб.

Позвоночник извивался в ладони Римо, словно домашний уж, требующий порцию молока на ночь. Римо позвонок за позвонком разъял хребет Гордонса, исследуя его в поисках ассимилятора.

Не обнаружив там никакого электронного устройства, он присел на корточки над поверженным и оторвал ему голову. Она покатилась по траве, как футбольный мяч.

Римо наступил на нее сапогом и расплющил в лепешку.

Настала очередь мешка с костями, который в прошлом именовался туловищем сначала Верапаса, затем — Гордонса.