Обеднённый уран. Рассказы и повесть

— А вы куда это направляетесь, Боренька?

Он вздрогнул и оглянулся. Позади него, за столиком в углу, сидела мрачная и решительная Ксень Лексевна. В этот раз на ней не было ни очков, ни чёрной пиратской повязки. Голый стеклянный глаз тускло и мёртво отблескивал в темноте.

— Беж-жать собрались, молодой человек, м-м?

На поверхности стола перед ней стоял высокий бокал с вином, и лежал большой чёрный пистолет устрашающего вида. Ксень Лексевна даже рукой его не касалась, но Борис почему-то был уверен, что она в любую секунду может выстрелить, не задумываясь.

Ничего смешного не было в этой ситуации. У него противно задрожали руки.

— Я. нет.

— Нет? Вот и прекрасно. — Ксень Лексевна протянула руку вперёд, словно раздумывая, что ей взять: бокал с вином или пистолет. Взяла бокал, отхлебнула. — Вот и идите обратно. Пока говорю по-хорошему. Ведь вы же не хотите, чтобы я с вами разговаривала по-плохому?

— Я. нет.

— Вот и прекрасно. Идите. Не бойтесь. В спину я не стреляю.

Борис с трудом встал и пошёл обратно в свою — их с Ольгой — комнату. Тяжело, как старик, поднялся по ступеням. Чемодан весил словно вдвое больше, чем пять минут назад.

— Ишь ты, бегун. Иди и люби! — проворчала вслед ему Ксень Лексевна, когда он уже не мог этого слышать. Она допила вино и бесшумно покинула свой пост.

В комнате Борис автоматически разделся и лёг рядом с Ольгой. Она вскинулась, сослепу пытаясь разглядеть его в темноте.

— Что такое? Что?

— Ничего. Спи. Уже всё хорошо.

Она тотчас снова захрапела, а он ещё долго лежал рядом, привычно закинув руки за голову. Не спалось. Было не плохо и не хорошо, а просто.

Теперь будем жить так, подумал он. Раньше жили по-другому, а теперь вот так. Судьба. В конце концов, у каждого своё деяние, свой подвиг. И — никаких сожалений. Никаких дурацких переживаний. начинается новая жизнь.

Он, наконец, с облегчением закрыл глаза.

По порядку

«Вы не любите кошек? Да вы их неправильно готовите!»

Пётр был человек положительный, сильный и добрый. Ему было двадцать пять лет, и он в своей жизни пальцем никого не тронул. Люди видели в нём пример, достойный подражания.

Пётр любил читать книги, в основном русскую классику, а телевизор смотрел редко. Он занимался бодибилдингом, но не для того, чтобы выступать на соревнованиях, а просто, чтобы чувствовать себя настоящим мужчиной. Работал он обычным менеджером в крупной фирме. На работе у него все было в полном порядке.

Жил Пётр в собственной однокомнатной квартире, доставшейся ему по наследству, и очень любил своё жилище, наполненное книгами и гантелями. Он проводил дома всё свободное время.

Пётр знал, что люди его уважают, он ценил это и уважал себя сам. Человек — это звучало для него гордо.

Да, звучало. Раньше. Несколько лет назад.

А последние два года Пётр больше не торопился с работы домой. Знал, что ничего хорошего там его не ждёт. И потому предпочитал выпить по дороге кружечку пива и пройтись по магазинам без намерения что-нибудь купить.

Раньше у него была привычка — приходить с работы, обедать и ложиться спать часа на три. Зато потом можно качаться и хоть до утра читать книги в тишине и одиночестве длинных ночей, и спать совсем не хочется.

Но теперь всё изменилось. Теперь он женат.

Жена его красива, глупа и истерична. До свадьбы ей как-то удавалось обводить Петра вокруг пальца. Она демонстрировала некоторые интеллектуальные запасы, хотя, как теперь он понимал, всё это стоило ей гигантских усилий. А после свадьбы необходимость в этом исчезла, и начался тихий кошмар. Перемена случилась почти мгновенно. Жена не дала ему ни секунды на привыкание.

Отец, бывало, говорил Петру: «Запомни, жена должна быть молодая, красивая и глупая. Когда жена постареет и поумнеет, разведись и возьми другую молодую, красивую и глупую. Ну а третью уже не бери, потому что она будет тебе изменять». Отец знал, что говорил — по этой части у него был богатый опыт.

Пётр вообще долго сомневался, жениться ли ему. Вроде бы она была красива и молода. и все же что-то его останавливало. Как человек педантичный, он составил целую анкету-вопросник специально для своей девушки. Это было что-то вроде последнего испытания для неё. Пройдёт или нет — от этого зависело будущее.

Девушка тогда посмотрела на него странными глазами и переспросила: «Анкета, да?» Пётр подтвердил: «Да, анкета». «А просто спросить у меня ты не мог?» Пётр пожал плечами. Тогда девушка, для каких-то своих целей упорно желавшая выйти за него, решительно взяла ручку и стала отвечать на вопросы. Вопросы там были разные. Такие, например:

— Что тебя не устраивает во мне как в человеке?

— Устраивает ли тебя моя зарплата?

— Что тебя не устраивает во мне как в любовнике?

— Устраивают ли тебя размеры моего достоинства? Вообще, это имеет для тебя какое-то значение?

— Какого, собственно, рожна тебе от меня надо? (Этот вопрос был главным, но Пётр, хоть и четко сформулировал его про себя, все же не решился включить его в список).