Обеднённый уран. Рассказы и повесть

Максим глотнул из бутылки и, секунды две подумав, длинно и громко рыгнул.

— Спорим, не буду сегодня работать, а деньги получу?

— Да ещё чего.

— Не, ну спорим?

— Бери лом. Мы вместо тебя не обязаны…

Максим захохотал и плюнул ей под ноги.

— Ты, что ли, меня заставишь? Да я и на зоне не работал! Только время тут теряю с вами, чуханами. Вот получу деньги, куплю завтра билет и уеду в Приозёрск. Там у меня ребята знакомые, давно зовут. Настоящим делом займусь. А ты давай, давай мети, бригадирша.

— Гад какой, — сказала Лена. — Смотри, Коля, какой это гад. Ну и не работай, гадина. Без тебя обойдёмся. Сами всё сделаем, а денег ты не получишь, я всё скажу Ивану Иванычу.

К этому времени пиво уже оказало свое действие на маломерный мозг Максима. А во хмелю он обычно становился агрессивен, даже от небольшой дозы выпитого. Почему с ним никто работать и не хотел. Дурак, что с него возьмешь.

— Что?! Что ты сказала, сука?! Ты с кем говоришь-то, а? Да ты хоть понимаешь, с кем ты говоришь, а?! Да мне стоит только слово ребятам сказать, и тебя на свете не будет, шалава! Да я тебя сейчас…

Максим пошел к Лене, вытягивая руки вперёд, словно какой-то медлительный красноглазый зомби из третьесортного фильма ужасов. Лена, защищаясь метлой, отступала за остановку и видела, что Коля продолжает спокойно бить ломом, не обращая на них внимания. Глухонемой, ни дать ни взять. Похоже, зря она на него рассчитывала, не мужик это вовсе, а пустое место, придётся самой отбиваться, как всегда…

Максим приготовился к решительному броску. Это было ясно по его сузившимся глазам и забывчиво полуоткрытому рту с отвисшей, словно ярко-резиновой нижней губой. Метлы он не боялся. Метла не могла его удержать, хоть Лена и размахивала ею перед его лицом изо всех сил. Он легко поймал метлу за древко, вырвал её из рук Лены и отбросил в сторону. А потом шагнул к ней и уже почти готов был схватить.

Но тут он сильно вздрогнул, дёрнулся всем телом, и выражение его лица с хищного поменялось на недоумённое. Лена увидела, как из середины груди, прямо через фуфайку у него выехало что-то длинное и острое, напоминающее окровавленный вороний клюв. Максим засипел, глядя сверху вниз на этот предмет. Он сделал попытку обернуться, но ничего не получилось. Сзади стоял Коля. Лом он держал обеими руками, очень крепко, и слегка приподнимал его кверху, чтобы Максим не мог съехать. Тот пробовал завести руки назад и достать ими Колю, да вообще хотя бы понять происходящее, но дёргаться было, конечно, бесполезно, всё уже свершилось. Вот у него смутились глаза, из полуоткрытого рта хлынула чёрная кровь. Ноги подкосились, и он вымученно упал на колени перед Леной, недвижим и бездыханен.

Она смотрела на всё происшедшее с ужасом и восторгом. Какая сволочь этот Максим, и какой молодец оказался Коля! Странно, у неё в жизни была похожая ситуация, но вроде бы с противоположным знаком. Один парень вступился за неё перед хулиганами, и ему сунули заточку в живот. Очень странно. Кажется, его тоже звали Максим… интересно, жив ли он?..

Но что же делать теперь? Надо что-то решать…

Лена оглянулась по сторонам. Место людное, но никто вроде пока не видит. Только бы эта торговка из ларька не выскочила.

— Давай его сюда, — сказала она, указывая на большой сугроб. Коля, шевельнув плечом, бросил Максима в ту сторону и вытащил лом из его спины. И они проворно и умело закидали Максима снегом, так что никто ничего и не заметил. Пролежит тут как минимум до весны. Кровь возле дверей они тоже припорошили. Мало ли кто кому тут по ночам морды бьет.

Три месяца, пока не придёт тепло, у них теперь есть. А дальше… Ну, ещё неизвестно, как всё обернётся дальше.

Вечером они получили деньги за троих. А Максим?.. Он куда-то ушёл, ничего не делал. Вроде бы сказал, что собирается в Приозёрск, он уже давно собирался… Ну, вот и хорошо, сказал рассудительный бригадир Иван Иваныч. Без таких работников обойдёмся.

— Зайдёшь ко мне? — спросила Лена потом. Они медленно двигались вдоль по улице. Коля кивнул:

— Только сначала в магазин, за продуктами.

— Конечно. Ты такой большой, сильный. Тебе надо есть. А потом отдохнём, мы оба очень устали.

— Да, мы отдохнём, — сказал Коля.

2

Мужчина, вошедший в трамвай на очередной остановке, выглядел уже хорошо за сорок, но ребёнок, которого он держал на руках, вряд ли был его внуком.

Крошечный младенец, случайно оказавшийся в объятиях деда, не смотрит так безмятежно: обычно таращится с изумлением — дескать, ты кто такой, ты же не мама и не папа, я тебя вроде не знаю… куксится несколько секунд, а затем поднимает рёв.

Нет, этот вёл себя тихо, бузить не собирался, сонно смотрел через плечо мужчины в никуда.