Объект «Кузьминки»

Накануне перед сменой, прежде чем состоялся этот разговор, я проверил боеготовность своего члена. Передернул, так сказать, вхолостую. Напряг остатки фантазии. Работает. Не буду скрывать – несколько полегчало. Значит, с “розочкой”, скорей всего, прокатит. Просто тотальная трезвость, щелевидная Иркина пилотка и длительное половое воздержание, которое, как выяснилось, способно не только аккумулировать, но и распылять сексуальную энергию человека – сделали в прошлый раз свое черное дело и, лишив меня на время возможности приобщиться к простым плотским радостям, чуть было не навязали мне еще один комплекс. Наиопаснейший комплекс искалеченного ранней импотенцией несчастного человека.

По всей Москве работает великое множество худых и стройных продавщиц; но на посту № 1, где мы с Роскошным скромно исполняем свои служебные обязанности, их насчитывается всего три. Причем две из них были “очень замужем”, а третья очень страшная, как “Новая земля” после термоядерного взрыва.

Я заметил, что в разных районах столицы одни и те же явления воспринимаются совершенно по-разному. Например: у метро “Беляево” тоже есть продуктовые палатки и неопрятные торговые ряды, уходящие в глубь жилого однотипного массива. В этих рядах, среди бесформенных российских женщин, разожравшихся на московских харчах молдаванок и заплывших восточным жиром представительниц Средней Азии и Закавказья нет-нет да и промелькнет, демонстрируя стройный обольстительный силуэт, молоденькая хохлушка, которой не хватило пронырливости или природного ума, чтобы прибиться в океане бурной столичной жизни к заболоченному берегу какой-нибудь заштатной бухгалтерии или, зацепившись оттопыренной попкой за офисное дно, осесть где-нибудь на мутной отмели захудалого учережденческого секретариата.

Я уже не говорю о роскошных супермаркетах и дорогих бутиках в центре города; там худые и стройные девицы встречаются сплошь и рядом: каков спрос – таково и предложение. А спрос в центре имеется. Впрочем, спрос на стройность и худобу имеется везде, даже у метро Кузьминки, где традиционно бывают востребованы женщины крупнокалиберной комплекции. Всеядные местные пролетарии плевать хотели на стереотипы. Когда приходится выбирать между толстым и тонким, хорошим и плохим, престижным и широко распространенным, они, как большинство простых и примитивных жителей нашей планеты, выбирают то, что наиболее доступно, особо не заморачиваясь на эстетических аспектах и вкусовых казусах. Если быть до конца откровенным, я мало чем отличаюсь от этих люмпенов, но… только по пьяни. А с этим покончено раз и навсегда.

По крайней мере, я так думаю.

4

– Может быть подождём мою маму?

– Может быть подождём, твою мать!

Я стою у прилавка страшной как термоядерный взрыв, но довольно стройной и худой продавщицы хозяйственных товаров. Последней из тройки худышек, работающих на нашем с Роскошным первом посту.

Зовут ее Света.

Редкий случай: она москвичка, живет поблизости, учится в Институте Стали и сплавов на заочном.

Самая выдающаяся Светина черта – выпирающая вперед нижняя челюсть, напоминающая чем-то, по меткому выражению Сережи Роскошного, вокзальный дебаркадер. От себя добавлю: дебаркадер этот наспех замазан тональным кремом, чтобы хоть как-то скрыть темные пятна, оставшиеся от неудачно выдавленных подростковых прыщей.

Общих тем для разговора у меня с ней нет.

Мы со Светой явные представители разных социальных страт, поколений и, не побоюсь этого слова, субстанциальных модусов. Свету не интересуют ни художественная литература, ни театр, ни серьезное авторское кино; мне же, в свою очередь, плевать на ее ночные клубы, кислотные дискотеки и новомодные кафе и рестораны, которые она время от времени посещает со своими “прикинутыми” подругами и “продвинутыми” друзьями.

Если верить ее словам, то у Светы есть постоянный парень, который не устраивает ее по причине своей низкой платежеспособности, мелочности характера, а также “по всем остальным мужеским статьям и физическим показателям”.

Я стою возле прилавка и мучительно стараюсь сообразить… Боже! Христе Боже ты мой: “продвинутые” друзья и “прикинутые” подруги, неплатежеспособный парень… “мужеские” статьи и показатели… За что мне все это? За что ты оставил меня, Господи, в этой юдоли слез и неизбывного людского горя?!