Объект власти

– Я думаю, что Дзевоньскому и его группе можно будет предъявить обвинения не только в подготовке террористического акта, но и в конкретном убийстве, — заявил он. — Однако поиски исчезнувшего Гельмута Гейтлера пока ни к чему не привели. Все сотрудники милиции имеют его фотографию. Мы передали сообщения во все аэропорты, на вокзалы, автобусные и речные станции. У нас есть номера паспортов, которые Дзевоньский передал Гейтлеру, но пока эти документы нигде не всплыли. Никто не может даже предположить, где находится Гейтлер. Прошу высказаться по этой проблеме. Мы должны определить круг поисков. — Машков посмотрел на сидящего рядом с ним Полухина.

– Мы отрабатываем все прежние связи Гейтлера, — доложил тот, — пытаемся выйти на офицеров, которые раньше с ним работали, проверяем всех его бывших знакомых. Прошло немало лет с тех пор, как он был в нашей стране в последний раз. Но наши сотрудники подняли все архивные материалы и продолжают работу. У нас уже есть несколько адресов и несколько знакомых Гейтлера, которых мы будем проверять.

– Мы тоже проверяем его зарубежные связи, — сказала Нащекина. — В девяносто первом он сдал нам практически всю агентуру, но, возможно, как профессионал, не захотел сообщить обо всех, оставив себе несколько агентов в качестве запасного варианта. Или для возможного торга с американцами. Хотя второй вариант почти исключен. Американцы несколько раз предлагали ему сотрудничество, но он всегда отказывался.

– Лучше бы работал на американцев, — в сердцах вставил Богемский. — Патриот чертов!

– Что у вас? — спросил его Машков.

– Проверяем. — Богемский явно не хотел говорить в присутствии Дронго, даже после всех вчерашних испытаний. Но понимая, что ограничиться одним словом невозможно, начал пояснять более подробно: — Наши аналитики вместе с сотрудниками ФСБ просматривают все бывшие операции Гейтлера. Возможно, есть аналоги. Мы вообще смотрим все операции его бывшего управления. Обращаем внимание на сообщения в прессе, — он покосился на Дронго, — проверяем всех прибывающих в Москву иностранцев, которые могут быть задействованы в возможной операции Гейтлера.

– Все паспортные столы получили указание проверить регистрацию прибывших иностранцев, — сообщил представитель МВД полковник Кашаев. Это был высокий мужчина с азиатским разрезом глаз и вытянутыми скулами. Он проработал в национальном бюро Интерпола более десяти лет и сейчас занимал высокую должность в Управлении собственной безопасности МВД России.

– Мы задействовали наши возможности, — доложила Чаговец, — подключили аппаратуру. — Она посмотрела в сторону Дронго. Ей тоже не хотелось сообщать подробности в присутствии этого эксперта.

– Говорите, — подбодрил ее Машков. — Здесь собрались люди, которым можно доверять.

– Да, конечно. Мы задействовали аппаратуру «Прометей», подключив ее через спутники к московской телефонной сети. Кроме того, будут задействованы наши возможности и в сотовых компаниях связи. Но это огромный объем работы…

– А программа «Прометей» обладает аналитическими возможностями? — поинтересовался Машков.

– Да. Она отсеивает нужные нам разговоры и вводит их в наши компьютеры для анализа информации, — пояснила Чаговец.

Дронго знал, что представляет собой такая программа. В Советском Союзе ее аналоги были впервые введены в действие еще в конце семидесятых годов. Тогда с ее помощью старались обнаружить возможных диссидентов, разговаривающих по телефонам городской сети. Одному из собеседников достаточно было произнести определенный стандартный набор слов, например, «Долой КПСС», как телефон мог автоматически отключиться, а его параметры тут же заносились в особую программу. Похожие антитеррористические программы были разработаны и в американском Агентстве Национальной Безопасности. В бывшем КГБ СССР существовало Восьмое Главное Управление, отвечавшее за связь и шифровальные службы. Кроме того, действовали специальный Двенадцатый отдел, занимавшийся вопросами прослушивания нужных объектов и индивидов, а также Шестнадцатое Управление, отвечавшее за электронную разведку и радиоперехват.

Очевидно, программа «Прометей» была новым достижением в подобных разработках. Она позволяла вводить кодовые слова, например фамилию Гельмута Гейтлера или имя, под которым он прибыл в Россию — Йозефа Шайнера. Вместе с этими кодовыми именами в память компьютеров могли быть включены фамилии Дзевоньского и членов его группы, а также ключевые слова, связанные с подготовкой террористического акта.

Стоило лишь прозвучать одному такому слову, как компьютер выделял весь разговор, переводил его в режим записи и выдавал аналитикам на прослушивание. Такие умные машины позволяют экономить время, просеивая миллионы разговоров по всему городу.