Объективная диалектика

Нередко утверждается, что мысль об изменяемости законов основывается на онтологизации законов науки. Так, по мнению В. Н. Голованова, все так называемые модификации и изменения законов, возникающие при взаимодействии ряда закономерностей, не являются ни искажениями, ни изменениями объективных законов, а означают изменения их идеализированных обликов[326]. Подобная точка зрения обосновывается следующими аргументами. Законы природы никогда не существуют в виде непосредственной чувственной данности, а всегда слиты с явлением. Они не имеют своего собственного содержания, так как содержание представляет собой категорию, отражающую текучее, недолговечное в явлениях, в то время как законы, наоборот, устойчивы, постоянны, неизменны и т. д. А раз у законов нет своего собственного содержания, то, следовательно, и нечему меняться.

Неразрывность связи явления с законом не вызывает сомнения, однако не следует абсолютизировать эту связь. Закон действительно не существует вне явлений и всегда выражает лишь отдельные, существенные, наиболее прочные стороны явлений. Однако само это общее все же существует объективно, а не является лишь результатом научного познания. Абсолютизация устойчивости закона имеет гносеологические корни в отождествлении объективных законов и законов науки. Но закон науки, отражая существенные, необходимые связи, всегда формулируется в самой общей, очищенной от всех отклонений форме. Всякий закон науки «неполон», «приблизителен», ибо берет только спокойное в явлениях. Сущность же нельзя отрывать от явления, так как и «пена» есть выражение сущности[327]. Именно изменения, регистрируемые в поверхностных событиях, зачастую служат показателем изменений самой глубинной сущности.

Так, перемена интенсивности действия отдельных факторов эволюции, достигая известных критических точек, ведет уже к качественным их преобразованиям, к изменениям направления эволюции групп. Небольшие изменения интенсивности действия селективных сил ведут к переходу популяции от эволюции к интеграции. Этот переход осуществляется действием дизруптивного отбора в сторону рассечения популяции на изолированные формы. Отбор на повышение плодовитости, например, вызывает в известный момент перестройку таких взаимосвязанных параметров, также выступающих в качестве факторов эволюции, как средняя продолжительность жизни, скорость смены поколений, время полового созревания, размер взрослого индивида и др. Следовательно, изменения, выражающиеся в результатах и направлениях действия законов развития, т. е. отмечаемые на феноменологическом уровне, зачастую служат верным показателем изменений их глубинной сущности.

Абсолютизация повторяемости законов построена на игнорировании исключений из этой повторяемости. Между тем повторяемость никогда не бывает абсолютной. Чем сложнее существенная связь, тем более индивидуализированы формы ее выражения. Уже изменения во внешних условиях действия закона могут вызвать отклонения в его результатах, а преобразование внутренних условий действия закона ведет к его модификации и нередко в итоге к его исчезновению или перерастанию в другой закон.

Неоправданным является и отрицание содержания у закона, встречающееся в работах некоторых сторонников идеи о неизменности законов. Категория содержания всегда находится в неразрывной диалектической связи с категорией формы, которая представляет собой способ существования и связи элементов. Различие формы и содержания относительно. Закон явления есть существенная форма, организующая его содержание. Но если предметом изучения становится сам закон, то именно его следует рассматривать в качестве формы со специфическим содержанием, представленным совокупностью факторов. Связи между формой и содержанием бывают разнообразными, но не существует такого отношения, при котором реальная форма организовывала бы пустое содержание. Подобно тому как сущность, будучи всегда слита с явлением, обладает своим собственным содержанием, так и закон имеет его.

Встречаются высказывания, согласно которым содержание законов абсолютно неизменно, а модифицируются только формы его проявления. Однако в отличие от содержания, которое текуче и неустойчиво, форма всегда выражает устойчивое в процессах и явлениях. Сторонники же идеи неизменности законов приписывают содержанию закона неподвижность, а форме текучесть и подвижность. Совершенно необъяснимым при этом остается неизменность содержания закона при модификации форм его действия. Неясность в употреблении категорий «форма» и «содержание» применительно к объективным законам является следствием слабой разработанности категориального аппарата диалектико-материалистической концепции законов. До сих пор остается неясным, что следует понимать под сущностью, содержанием, формой, условием закона, какова логическая структура суждений, выражающих закон.