Объектно-ориентированная онтология: новая «теория всего»

В «Имматериализме» я начал с выявления симбиозов в ранней истории Голландской Ост-Индской компании (VOC), затем установил точку зрелости, в которой все эти симбиозы были завершены, и проследил дальнейшее существование компании, следуя за ее созреванием, упадком и гибелью. В случае Гражданской войны в Америке методологически проще будет начать работать с середины и до конца, прежде чем возвращаться в начало и искать симбиозы там. Во многих случаях объект продолжает жить в течение длительного времени и после достижения стадии зрелости: VOC просуществовала в таком состоянии еще более ста лет. Однако такой объект, как война, движется к своему концу по самой своей природе: это саморазрушающийся или, так сказать, суицидальный объект — поэтому не стоит ожидать, что его зрелая стадия продлится долго. Однако что мы подразумеваем под зрелостью объекта? Объектно-ориентированная социальная теория полагает, что объект становится зрелым, как только у него не остается пространства для продолжения симбиоза. Предыдущие неопределенности в отношении его окончательной судьбы теперь разрешены путем установления необратимых связей с другими объектами, и именно такая необратимость означает симбиоз. Все, что остается, — это извлечь выгоду из того, чем стал объект за счет окружающей его среды; это фаза созревания объекта. Напротив, фаза упадка начинается тогда, когда симбиозы объекта становятся слишком буквальными, так что различные его приложения и связи оказываются контрпродуктивны для его собственного выживания в изменяющейся среде. В случае с VOC ее обставленное преимуществами господство в торговле такими специями, как мускатный орех и мацис, превратилось в помеху, когда вместо них на европейском рынке начал расти спрос на такие товары, как чай и шоколад, которые находились в основном под контролем англичан, а не голландцев.

Зрелая стадия Гражданской войны, момент, когда все препятствия для ее формирования были убраны, наступил одновременно с последним столкновением между северянином Улиссом С. Грантом и южанином Робертом Э. Ли, каждый из этих двоих был по-своему легендарным полководцем. Действия Гранта до этого ограничивались Западным театром войны, пока президент Линкольн перебирал длинную череду генералов, терпевших провал за провалом на Восточном театре военных действий. Ли, наоборот, свои военные действия вел исключительно в Вирджинии и соседних штатах Среднеатлантического региона (Мэриленд, Пенсильвания и то, что сейчас называют Западной Вирджинией). Хотя Гранта часто изображали неуклюжим мясником, а Ли — элегантным джентльменом-тактиком, эту точку зрения на их таланты можно легко представить и в противоположном свете. С этой новой точки зрения Грант становится провидцем, предвидевшим ключевую роль железнодорожной логистики в войне, тогда как Ли выглядит не очень долговечной версией Наполеона с многочисленными картинными победами, в которых однако уже изначально заложена долгосрочная тенденция к истощению. В любом случае, когда ведущие полководцы обеих воюющих сторон оказались, наконец, на общем театре военных действий, развитие войны подошло к своему завершению, и вопрос был просто в том, как все обернется. Хотя столкновений между Грантом и Ли не было вплоть до Битвы в Глуши 4 мая 1864 года, я бы сказал, что зрелая форма войны была достигнута, как только Линкольн повысил Гранта до звания генерал-полковника и назначил его на должность главнокомандующего всеми войсками армии Союза, а это произошло двумя месяцами ранее, 2 марта. Ситуация достигла своей наивысшей точки именно в этот день, даже с учетом того, что первые выстрелы прозвучали лишь два месяца спустя. Затем последовала великая Оверлендская кампания, в ходе которой Грант направил свои войска на столицу Конфедерации Ричмонд, последовательно сражаясь с Северовирджинской армией Ли в Глуши, при Спотсильвейни, на Норт-Анне, при Колд-Харбор, а затем нанес настоящий грантовский удар по Питерсбергу, ключевому железнодорожному узлу к югу от Ричмонда. Вся эта кампания может считаться окончательным оформлением зрелого этапа Гражданской войны, а период ее упадка начинается с мрачной девятимесячной осады Питерсберга, предшественницы траншейного боя Первой мировой войны, завершившейся лишь вместе с прорывом и окончательным разгромом истощенных сил Ли следующей весной. АСТ же, напротив, не предлагает никаких инструментов чистого различения между фазами, поскольку считает все события равнозначными, даже если признает некоторые из них более важными.