Объектно-ориентированная онтология: новая «теория всего»

Хотя Фуко и заслуживает того, чтобы в один прекрасный день о нем была написана целая ООО-книга, здесь мы можем сосредоточиться на первых главах «Археологии знания», где проясняются основные принципы онтологии Фуко, хотя, на первый взгляд, его предмет — это «дискурс», а никак не реальность. Фуко, как и Деррида, настроен скептически по поводу понятия «единства», обнаруживаемого нами в любой объектно-ориентированной философии в самом широком смысле: единства объекта не только в ООО, но также и единства монады у Лейбница или первичной субстанции у Аристотеля. Если говорить об интеллектуальных фигурах, то «те единства, которые необходимо вывести из употребления, как раз и являются единствами, навязывающими себя самым непосредственным образом: таковы единства книги и творчества автора»[191]. Хотя книга кажется наиболее очевидной разновидностью единого объекта, Фуко отвергает ее единство в той степени, в какой она «включена в систему отсылок на другие книги, другие тексты, другие предложения: книга — это узелок в сети»[192]. Как только ее единство подвергается сомнению, «оно утрачивает свою очевидность; оно указывает на само себя и создает себя только исходя из сложного поля дискурса»[193]. То же самое возражение работает, когда мы говорим о творчестве (oeuvre) или о всей совокупности написанного каким-либо известным автором. Например, «существуют различные связи между именем Ницше с одной стороны и его юношескими автобиографиями, школьными сочинениями, филологическими статьями, „Заратустрой“, „Ессе Homo“, письмами, последними открытками, подписанными „Dionysos“ или „Kaiser Nietzsche“, бесчисленными записными книжками, где счета из прачечной перепутались с набросками афоризмов»[194]. Такие единства, полагает Фуко, «не возникают сами собой <…> они всегда являются результатом некоего построения», чьи «правила» нужно знать и чья «оправданность» должна быть проверена[195].