Объектно-ориентированная онтология: новая «теория всего»

В конце 1990-х годов я, чтобы дать какое-то определение своей собственной работе, ввел в обращение причудливый термин «объектно-ориентированная философия», впервые прочитав лекцию под этим названием на конференции в сентябре 1999 года[212]. Прошло около десяти лет, прежде чем кто-то еще встал под это знамя, начав похожим образом относиться и к тому, чем занимается сам. Летом 2009 года Леви Брайант начал использовать фразу «объектно-ориентированная онтология» (ООО) в качестве широкого зонтичного термина, охватывающего различные формы объектной мысли с самостоятельными, отличающимися от того, что делаю я, чертами. Первое время к ООО относились только Брайант, Иен Богост и я; на следующий год к нам присоединился Тимоти Мортон, выдающийся автор, пишущий на экологические темы, поначалу он был ООО-скептиком[213]. Так возникла исходная ключевая группа последователей объектно-ориентированной онтологии, часто упоминаемая вместе всякий раз, когда в разных интеллектуальных полях заходит речь об ООО. В этой главе я кратко представлю мысль Богоста, Брайанта и Мортона, а также дам сжатое изложение взглядов двух важных людей со стороны, пришедших к сходным взглядам совершенно независимо от ключевых ООО-авторов: Джейн Беннетт в Соединенных Штатах и Тристана Гарсии во Франции. Также мы поговорим о некоторых важных фигурах, отвечающих за импорт идей ООО в архитектуру: нефилософскую область, где в данный момент она, пожалуй, имеет наибольшее влияние.

Иен Богост

Богост (род. 1976) — почетный профессор факультета медиаисследований Колледжа гуманитарных наук Ивана Аллена в Технологическом институте Джорджии. Он выдающийся дизайнер видеоигр и критик, а также регулярный автор колонок в The Atlantic. К его наиболее важным, связанным с ООО книгам относятся «Единичные операции», «Убеждающие игры», «Чужая феноменология» и самая последняя — «Играй чем угодно». Письмо Богоста, притязающее на утонченность, говорит о его солидной литературоведческой подготовке. Он также известен своим убийственным остроумием, в чем можно убедиться на примерах придуманной им для Facebook игры Cow Clicker (безжалостной пародии на популярный Farmville), а также его широко популярного и невероятно смешного Twitter-аккаунта @ibogost. В своей дебютной книге «Единичные операции» Богост задействует термин «единица» в том же самом ключе, в каком в моей работе используется «объект», а у Лейбница — «монада». Во влиятельной книге «Убеждающие игры» Богост фокусируется на понятии «процедурной риторики» в манере, близкой по духу общему интересу к риторике со стороны ООО. Подзаголовок «Чужой феноменологии», «Каково быть вещью?», указывает на еще один ключевой интерес ООО: нечеловеческие сущности подлежат философскому рассмотрению наравне с человеческими. Поскольку все эти книги уже были предметом довольно широкого обсуждения, мои короткие замечания будут посвящены его новой работе «Играй чем угодно».

Богост начинает с того, что сперва кажется милым отцовским анекдотом, вспоминая случай, когда он слишком быстро вел за руку свою четырехлетнюю дочь через торговый центр в Атланте. При этом он чувствовал странное сопротивление, исходившее от крошечной руки дочери: «Когда я посмотрел вниз, я понял почему: она смотрела прямо на свои туфельки, рассчитывая свои шаги так, чтобы убедиться, что она попадает в границы квадратиков белой керамической плитки, которой был облицован пол. Ощущение, принятое мной за рывки и толчки, было вызвано тем, что дочка меняла центр тяжести, пытаясь не заступить за швы между плитками, пока я продирался сквозь толпу»[214]. Начав с этого анекдота, Богост на протяжении всей своей книги развивает нечто вроде объектно-ориентированной этики или по меньшей мере искусства объектно-ориентированной жизни. Несмотря на всю свою фрустрацию текущей «геймификацией» всего на свете, будь то чек-ин в различных бизнесах посредством мобильного приложения Foursquare или банальное накопление баллов на множестве дисконтных карт, Богосту все-таки есть что рассказать нам о том, как обращаться с угнетающими нас консьюмеристскими ситуациями так, как если бы они были играми[215]. Богост противопоставляет свою точку зрения взглядам ныне покойного романиста Дэвида Фостера Уоллеса. Последний советовал нам проявлять в жалком идиотизме нашей повседневной жизни сочувствие к тем, кто случайно провоцирует наш гнев: «…каждый в очереди на кассе супермаркета утомлен и разозлен так же, как и я, и… вообще, некоторые из этих людей, вероятно, живут гораздо тяжелее, монотоннее и мучительнее меня»[216]. Несмотря на очевидные благие намерения, которыми преисполнен совет Уоллеса, Богост полагает, что тот лишь усугубляет проблему, поскольку предлагаемой им «альтернативой привычному эгоистическому безумию является столь же разрушительная для души абсолютно безграничная гипотетическая эмпатия. Он советует нам еще дальше углубиться в себя, что еще более затруднит подлинное приятие нами, например, женщины-кассира»[217].