Объектный подход

— Слышь, Бор, а чё нас так срубило-то? — бородатый тем временем смог, ругаясь, встать на четвереньки и мутным взглядом посмотрел на Конни. Подозреваю, что обо мне в тот момент они не помнили вообще.

— А демоны его знают! Может, сожрали чё вчера? Не помнишь? — и с трудом встал на ноги, держась за ближайшее дерево.

— Не-а! Да непохоже. Как будто пили вчера весь день… — он наморщил лоб. — Слышь, а может это… того… и правда пили, а?

— Ты что, все кончилось еще три дня назад, забыл что ли? — жизнь постепенно возвращалась в Бора. Вдруг он обернулся и сфокусировал глаза на мне.

— А ты кто?… А-а! Сука! Вспомнил!

— Чего? — уставился на него Конни, по-прежнему сидя на земле.

— Вот он! Мы его поймали вчера и сожрали что-то из его жратвы, помнишь?

— Кого? — Конни повернулся вслед за взглядом Бора и тоже узрел меня. Тут и на его лице отразилось озарение. — Точно! Это он виноват! — вывод, достойный пятилетнего ребенка. Жрали-то мои запасы, поди, сами. Никто не предлагал.

Бор, покачиваясь, подошел ко мне:

— Отвечай, твоя жратва отравлена? — одновременно он попытался пнуть меня ногой, но такое действие оказалось ему не по силам, он промахнулся и упал на землю, матерясь по черному. Интересно, но большинство слов я воспринимал именно как обычный российский мат.

В ответ я только мило улыбнулся — не понимаю, мол, ни хрена.

В общем, им стало не до меня — они хотели жрать и вообще еле держались на ногах, так что быстро от меня отвязались. Я ничего не имел против.

Еды я им тоже не оставил, справедливо полагая, что если они сожрали мою, то я со спокойной совестью могу съесть их. У них нашлось сушеное мясо и какая-то крупа. Так вот, мясо я съел, а что не съел, то (нет, не понадкусывал) спрятал в камнях. А крупу оставил.

Зато теперь разбойники ничего не понимали. С одной стороны, должен быть виноват я. Но с другой, какой смысл мне усыплять их? Если бы я это сделал, то мог бы спокойно убить и забрать все. Они бы так и сделали, поэтому не могли придумать других причин. Я слушал эти терзания души, пока они варили себе кашу без мяса и лазали за фруктами на дерево. И внутренне улыбался.

Из их разговоров я понял, что они являются разведчиками большой банды, промышляющей в этом районе грабежом караванов каких-то хассов и торговлей рабами с ними же. Будущих рабов они отлавливают на дорогах. А меня поймали совершенно случайно. Здесь же они ждали появления какого-то каравана, который хотели то ли ограбить, то ли, наоборот, продать им рабов. Но, похоже, так и не дождались, а караван пошел другой дорогой. Или вообще не пошел. Так или иначе, разведчики банды собирались возвращаться на базу.

Еды мне никто так и не предложил. Но я этого и не ждал. Тем более что вовсе не хотел есть.

После скудного завтрака раздраженные разбойники пинками подняли меня и нагрузили вещами. Сначала они дали мне какой-то холщовый мешок с веревкой вместо лямки, но я показал жестами, что готов нести всё, но в своем рюкзаке. Такой расклад их тоже устраивал, поэтому мне позволили по нормальному собрать свой рюкзак, в итоге по массе не превысивший десяти килограммов. Для меня, привыкшего к рюкзаку в тридцатник, это почти что ничего.

Так мы и потопали. Первым — Бор, за ним я, а замыкающим Конни. Шли по достаточно неплохой тропе, где часто ходили какие-то вьючные животные, названные Конни харами. Постепенно тропа забиралась все выше в горы, но не сильно. По моим ощущениям, не выше двух — двух с половиной километров.

К середине дня разбойники сдулись, несмотря на то, что шли налегке. Хоть они и привычны к таким переходам, но мой ночной эксперимент явно сказывался. В связи с этим привал устроили раньше, чем планировалось, в тени нависающей над тропой скалы.

Отдыхая рядом с разбойниками (пить мне тоже не предложили, а я не просил), я обратил внимание, что тропа в этом месте делалась специально. Именно делалась, потому что нависающая скала имела местами оплавленные стены, а сама тропа слишком ровная для того, чтобы быть естественной. Такое ощущение, что в этом месте тропу просто прожгли в камнях. Такие же следы я встречал на той самой площадке, откуда начал свое путешествие. В голову почему-то приходили суровые маги в длинных хламидах, вскидывающие руки, из-под которых вырываются огромные огненные шары. Идиотизм, конечно, но мне нравилось думать именно так. Никакого интереса нет представлять себе обычный горнопроходческий комплекс.

За день мы прошли не более тридцати километров, и при этом мне показалось, что день уж больно длинный. На ночлег устроились среди камней в каком-то ущелье гораздо выше прошлой стоянки. Судя по всему, ночью может случиться морозец. А так как коврик и спальник мне никто отдавать не собирается, то придется снова применить снотворное.

Что я и сделал.