Обелиск на меридиане

Достойная дочь торговца библиями… Да и сам «папаша Чарли» ведет себя так же развязно и нахально. Бесчинствует на свой лад. Прибрал к рукам в вотчине Чана все, что сулит прибыль, не очень-то советуясь с зятем — мол, зятья, как и правители, могут прийти и уйти, — сам распределяет уделы среди родственников. По настоянию тестя Чан Кайши основал в Нанкине Центральный банк, по существу, частный банк семейства. Главным директором его стал сынок «папаши Чарли» Сун Цзывэнь. Он же вошел в правления банка путей сообщения и крестьянского банка. Кун Сянси, муж Айлин, старшей дочери Чарлза, получил пост министра промышленности и торговли, скупает заводы я конторы, восседает в комитете по займам, стал председателем правления Китайского банка…

Между тем положение в стране, в подвластных Чан Кайши провинциях, остается беспокойным. Продолжаются волнения на Юге, где остатки коммунистических частей объединились с крестьянскими отрядами и провозгласили создание рабоче-крестьянской революционной армии, образовали ревкомы в нескольких деревнях и даже городах. Врываясь в селения, революционноармейцы сжигают документы, удостоверяющие права помещиков на землю, долговые обязательства бедняков, громят усадьбы и лавки купцов. Крестьянскими волнениями охвачен не только Юг: полыхают поместья и в центральных провинциях. Не лучше дела и в городах. В Кантоне рабочие вышли на демонстрацию с требованиями освободить арестованных, восстановить разогнанный Чаном генеральный совет профсоюзов, принять на работу уволенных. Местная полиция расстреляла демонстрацию, а организаторы ее были публично казнены. В Шанхае забастовали рабочие шелкопрядильных фабрик, студенты окружили здание городского комитета гоминьдана и побили стекла. Да что в других городах — в самом Нанкине стачками охвачены текстильные фабрики, табачные предприятия, остановился трамвай, не вышли на работу служащие магазинов.

Все это — деятельность коммунистических ячеек. С коммунистами объединяются левые гоминьдановцы, заявляющие, что остаются верными учению «Отца революции» Сунь Ятсена. Так и не покорилась Чану строптивая Цинлин, дражайшая родственница, жена покойного президента. По рукам в многочисленных списках ходит декларация, с которой Цинлин выступила сразу после шанхайского переворота: «…Настало время точных формулировок… Принцип народного благосостояния поставлен ныне на карту, а Сунь Ятсен считал его основным для нашей революции. Рабочие и крестьяне были опорой в борьбе против империализма, и они — фундамент для строительства нового, свободного Китая… Мы не должны обманывать народ. Мы разбудили в нем великие надежды… Ныне же партия перестала быть революционной и превратилась в орудие в руках того или иного милитариста, в машину угнетения, в паразита…» Красная прокламация! Каждого, кого агенты Чана хватают с этим листком, ждет одно — смерть. Но листки распространяются. А расправиться с самой Цинлин у Чана руки коротки…

Вскоре после захвата власти он провозгласил: «При сотрудничестве всех военных лидеров в Поднебесной я смогу покончить с коммунистами в течение трех месяцев!» Потом он продлил срок еще на три и снова — на три… Это обещание он давал иностранцам, как вексель в уплату за поддержку. Но и в этом оказался едва ли не банкротом. Зато иностранцы еще больше, чем прежде, держат себя хозяевами. Сразу же после того, как Чан Кайши вернулся из Японии, — конечно, поездка эта не осталась незамеченной, — потребовал встречи командир английского «корпуса обороны Шанхая» генерал Дункан: «Хаос, царящий на всех территориях к югу от Янцзы, усугубился в дни вашего отсутствия, генерал. Я и мои коллеги теряем уверенность в способности нынешнего национального китайского руководства сокрушить коммунистов и навести порядок в стране. Это заставляет нас принять собственные необходимые меры». Чан уже знал, что это за меры: в последние недели в Шанхай прибыли новые контингенты английских войск, в порт вошли военные корабли, продолжает поступать вооружение — бронеавтомобили, самолеты, артиллерия, тяжелые и легкие пулеметы. Это хорошо, коль послужит поддержкой в его борьбе против коммунистов и иных своих врагов. А если коллеги направят оружие против Чана?.. «В отношениях между Англией и Китаем начинается новая эра, — только и ответил он. — В лице Великобритании мы приобрели теперь доброго друга, которому можем доверять». Что ж до самого генерала Дункана, то Чан Кайши готов воспользоваться его опытом: англичанин известен как ярый ненавистник коммунистов и красных, он участвовал в интервенции на юге России еще в девятнадцатом году.