Оберег для Беркута

Знала бы, что будет происходить далее, даже и не сунула бы свой нос на территорию дворца князя Каррэя. Я и предположить не могла, что получу ранение, а затем меня станет лечить самый настоящий любитель пыток. Не покидая собственного кабинета, этот варвар умудрился провести, по его словам, маленькую операцию, при этом даже не позаботившись обезболить участок тела, который он «пару раз» проткнул своей острой иглой. Да, почти сразу же чудо-нить стала ускорять регенерацию тканей. Но, судя по всему, процедура могла бы быть безболезненной. Ведь на мои крики сбежалось еще несколько лекарей, которые не преминули раскритиковать возраст господина Рольфа и его нежелание следовать новым веяниям в медицине. Так сказать, «по старинке», по их мнению, уже не всегда получается вылечить пациента.

– Да идите вы все отсюда! – ворчал перевязывающий меня старичок. К тому времени он уже успел запихнуть мне в рот чистое белоснежное полотенце. Чтобы язык не прокусила. – Чего уставились? Не понимаете, что ваша армашка водянистая здесь не поможет? Когти крэсинга –это вам не на ножик напороться.

– Так есть же много других обезболивающих!

Кто это возмутился, я так и не разобрала. Глаза мои были закрыты, чтобы не смотреть на все это безобразие.

– У нее кровь третья отрицательная, как у нашего князя, – привел последний аргумент Рольф. – Чтобы применять регенерационную нить, нужны хоть какие-то эмоции. А то не подействует.

– Да откуда вам знать, что у нее за кровь?!

– Да, вы же в лаборатории под микроскопом на нее на смотрели.

– А мне и не надо смотреть, – поскрежетал мой мучитель. – Это вы, молодежь, обленились совсем. А я по старинке да на глаз. Когда какое чудище бойца нашего заденет, знаете ли, нет времени ставить над болезным опыты.

И говорил он это так буднично, будто не рану зашивал, а чаи гонял. Спокойненько так, не спеша протыкал меня своей иголкой, тянул за ниточку и беседовал со своими непонятливыми коллегами. Которые, оскорбленные до глубины души, в итоге ушли, не дожидаясь, когда я, здоровая и веселая, поднимусь с кушетки и отправлюсь домой.

Мне уже было все равно, что майка оказалась порвана. И в чем я пойду обратно домой, меня тоже не волновало. Главное, побыстрее отмучаться.