Оберег для Васи

Ещё пару дней они ездили по таксомоторным паркам города, где Валентине пришлось придумывать особенности машины, возраст таксиста, одежду, в которую он был одет. Неприятности последних дней пошатнули её, как все считали, богатырское здоровье, стало тошнить, заболел живот. Зашла в медицинский кабинет своего предприятия. Женщина-врач спросила, не беременна ли она, Валя ответила, что у неё не может быть детей, они проверялись с мужем, у Вали нашли нарушения обмена веществ, а Васина болезнь – следствие инфекции в детстве, она не помнит название.

– Идите в женскую консультацию, подозреваю воспаление яичников, – посоветовала врач.

На следующий день любимый мужчина отвёз её в клинику, заверив, что сам продолжит поиски, и мерзавец-таксист заплатит за потраченное Юлием время.

В кабинете гинеколога, на простой вопрос: «На что жалуетесь?» – Валентина ответила, не заморачиваясь на небольшую разницу в словах.

– Доктор, яйца болят.

– Раздевайся, ложись, конь с яйцами, – отсмеявшись, сказала врач.

Валя оказалась беременной. Переезд, отец, сестра, фоторужьё, ломбард, тайные свидания, поиски «таксиста», всего этого было много, даже, для такого невозмутимого человека, как она. Оглушённая и ослеплённая чудом, она явилась домой.

Вася чинил соседскую кофеварку, сестра позвонила сказать, что они с ребёнком, снова, на больничном. Новостью Валентина ни с кем не поделилась, брак со школьным товарищем подошёл к концу, нет сомнений в том, кто отец ребёнка. Этот вечер у них с Васей – последний, завтра она исполнит волю нового супруга, расскажет всё.

Наступило завтра. Непривычно серьёзная, женщина подсела в машину к Юлию, но не успела сообщить о беременности.

– Едем в ГАИ, я договорился, там должно быть зафиксировано дорожное происшествие, – услышала распоряжение человека, никогда не останавливающегося на половине пути к достижению результата.

– Не поеду.

– Почему? Клянусь, сегодня мы найдем фоторужьё, заставим этого негодяя отдать потерянное.

– Нет.

Валентина представила, что теперь придётся объясняться не с женщинами-диспетчерами таксомоторного парка, а с милицией, которой уж точно известно, что никакого происшествия в указанном месте в тот день не было.

– Валя, в чём дело?

– Это не твой, а Васин фотоаппарат, оставь ему проблему поиска, – она желала, как можно скорее, приступить к обсуждению главной новости.

Мужчина, не веривший никому и ничему на слово без анализа и эксперимента, побледнел, взял её голову в свои руки, не шершавые, как у Васи, а гладкие, сильные, властные руки и внимательно посмотрел в глаза:

– Ты лжёшь. Я понял, ты лгала с самого начала про проклятое фоторужьё! Что случилось на самом деле, скажи правду, с кем ты была в тот день, когда не пришла на работу? Не убивай меня, Валя!

Молчание. Привычка не посвящать в дела семьи посторонних людей сидела в ней на уровне инстинкта. Да, и что могла ответить дочь пьяницы сыну известного хирурга? Рассказать, как сдала фоторужьё в ломбард? На что истратила деньги? Почему обманула мужа? Поведать, как разъезжались с отцом не по его доброй воле, а по решению суда, куда папаша явился не трезвый и, споткнувшись, перед столом судьи, на предупреждение женщины: «Не упадите», пробормотал: «Если на вас, то я согласен»? Судья утвердила принудительный размен квартиры.

Юлий смотрел в глаза, как ему казалось до этой минуты, абсолютно понятной женщины.

– Валюша, не мучай меня, – его стало трясти, – ведь я же верил тебе, готов оставить семью, жениться, я люблю тебя. – Лицо его стало белым. – У тебя есть другой, кроме меня, ты была ещё с кем-то всё это время?!

– Нет, нет, – Валя захлопала ресницами и замотала головой.

И тут, от, дрожащего, с испариной на лбу, без пяти минут, доктора наук, интеллигента, она услышала:

– Врёшь, шалава!

За ругательством последовал удар. Переставший контролировать себя, готовый к убийству Юлий, попал не по щеке, а по уху, в голове Валентины зазвенело, ухо загорелось.

– Пошла вон!

Икая от страха, Валя вылезла из машины.

«Далось ему чужое фоторужьё, – бормотала она, перед глазами всё плыло, – ругается, как папаша».

Путь домой был долгим, бродила по улицам, соображала, что делать со своей жизнью. Единственно, о чём не думала, так это о прерывании беременности, считала, что ребёнок – смысл жизни женщины. Хорошо, что Васе не успела ничего сообщить…

Дома, за письменным столом муж сортировал снимки по альбомам.

– Я беременна, – произнесла Валя, приготовившись ко второй затрещине, ибо не один врач, а несколько, говорили супругам: «У вас не может быть детей».

На секунды оба замерли, глядя друг на друга.

– А ты расстраивалась из-за паршивого ружья! Вместо него какой мы получили подарок! Не зря говорили, что я родился в рубашке.

Валя выдохнула. Отворачивая лицо, скрывая слёзы, разделась, легла в кровать.