Оберег от испанской страсти

— Нанотехнологии, — загадочно ответила управляющая. — Рубашку шьют из материалов, которые разработали для космической промышленности. Температура человеческого тела не постоянна, она зависит от состояния здоровья, нервного напряжения, холодно или жарко в комнате… Ткань реагирует на все это. И вот еще один вариант. На мой взгляд, он для подростков-школьников, но не поверите, сколько взрослых мужиков такие хватает.

Галина живо поменяла сорочку на манекене.

— Включаю! Наблюдайте.

Через пару минут я воскликнула:

— Ничего не происходит. Как была рубашка голубой, такой и осталась.

— Подождите, сейчас все увидите, — улыбнулась Галина.

Не успела она произнести фразу, как на сорочке стали появляться изображения красных сердец, пронзенных стрелами.

— Забавно, — засмеялась я.

— Основной фон не меняется, — пояснила управляющая, — зато проявляются картинки.

— Какие? — полюбопытствовала я.

Галина открыла ящик прилавка, вынула оттуда лист бумаги.

— Товар недавно поступил. Наизусть я еще не все выучила. И что у нас? Принты: сердца, амуры, секс, обезьянки, собачки, кошки, тигры…

— Интересно, но моему мужу это не понравится, — вздохнула я, — возьму ту, что цвет изменяет.

— На его размер остались только голубые, — предупредила управляющая.

— Иван Никифорович очень любит этот цвет, — обрадовалась я.

— Жора, принеси покупательнице а-семь, — крикнула Галина.

— Расцветка «небо Италии»? — уточнили из подсобки.

Галина закатила глаза:

— Вот оно, поколение компьютеров! Ни ума, ни памяти, гонору через край, а работать хорошо не способны! Жора! А-семь всегда голубые!

— Здесь белые еще лежат!

— Это а-восемь! Цифры знаешь? А-семь не а-восемь. Восемь не семь! Семь не восемь! И не перепутай стеллажи. Не бери из заказа клуба «Плюс восемнадцать».

— Уж и спросить нельзя, — обиженно протянул парень, выходя в зал, — вечно вы сердитесь.

Начальница отмахнулась от него, как от назойливой мухи:

— Иди отсюда, болтун. Вам в подарочной упаковке?

Я кивнула и вскоре получила коробку, обернутую в бумагу с надписями «День рождения раз в году», перевязанную лентой и оклеенную бантиками.

Очень довольная собой, я вернулась в офис и спросила у Димона:

— Прислала тебе в ватсап имя «Рианатана Кузнецова». Узнал что-нибудь об этой девушке?

Коробков показал на ноутбук.

— Вот фото!

— Хороший снимок, — кивнула я, — но ты ошибся, открыл не тот файл, перед нами изображение Анны Ливровой. Похоже, ее запечатлели в день окончания школы. Девочка стоит на ступенях перед входом в учебное заведение, на ней красная лента с надписью «Выпускник». Певица почти не изменилась с того времени, только косы остригла.

Димон подвигал мышкой.

— Вот то же лицо, но с короткой стрижкой.

Я почувствовала простую человеческую зависть.

— Интересно, как исполнительнице джаза удалось сохранить внешность одиннадцатиклассницы? И ведь она ни на грамм не поправилась! Осталась стройной, ни малейшего намека на живот!

— Не выходила замуж, не рожала, вот и не расплылась в разные стороны, — сказал Коробков. — Что баб губит? От чего они после свадьбы во все стороны расползаются? Супруга заполучили и успокоились, жизнь удалась, семья есть. За собой следить перестали. Зачем? Мужик в доме имеется, для кого стройность хранить? Мы тортики любим, вот и пожрем их, теперь-то можно, цель достигнута, кольцо на пальце есть.

Я горестно вздохнула. У меня тоже нет детей, а у нашей соседки Насти их четверо. Однако я смахиваю объемами на Кутафью башню, а Семенова тростинка. Ох, похоже, не в беременности дело. Жрать надо меньше!

— Только симпатяшка на экране не Анна, — неожиданно сказал приятель.

— А кто? — удивилась я.

— Рианатана, — пояснил наш компьютерный гуру.

Я не поверила своим ушам:

— Уверен?

— Сам сначала удивился, — признался мой друг, — вот, для сравнения.

Теперь на экране возникли два снимка.

— Можешь сказать, кто где? — продолжал Димон. — Снимки сделаны пять лет назад. Других фотографий Рианатаны в Сети я не обнаружил. Этот снимок взят из инстаграма, который она завела, выставила одну публикацию и более аккаунт не ведет.

— М-м-м, — промычала я, — вроде слева Анна.

— Нет, справа, — засмеялся Коробков, — они прямо близнецы. Но если приглядеться, видно, что у Ани нос чуть шире, ноздри сильнее вырезаны, глаза немного меньше, подбородок тяжелее.

— Чтобы заметить то, о чем ты говоришь, требуются время и внимательность, — пробормотала я, — различия выявляются, только когда два снимка находятся рядом.

— У Ани есть примета, — добавил Димон и увеличил картинку, — небольшой шрам под носом в так называемой «дорожке», которая к середине губы спускается.

— Чтобы увидеть его, надо лупой вооружиться, — заметила я. — Как так могло получиться? Рианатану Регина взяла на воспитание из детдома. Прямо мистика. Две девочки без общей крови выглядят клонами. Рианатану могут останавливать на улицах фанаты Анны, просить автографы, селфи.

— На сцене певица в гриме, — возразил Димон, — вот тебе ее, как нынче принято выражаться, лук! Не подумай, что репчатый.