Оберег от испанской страсти

Но мерзкая девица не знала, что я велела отделу охраны проверить ее материальное состояние. На счетах у дряни была незначительная сумма. Однако у нее оказалась арендована в хранилище ячейка. Что в ней лежит, без ордера не выяснишь, но я задала развратнице прямой вопрос: «Расскажите о содержимом арендованного сейфа. Там гонорары за порносъемки?» Она ринулась в атаку: «Вы не имели права шарить в банке!» Потом понесла чушь про какие-то дорогие вещи матери, которые могут из дома украсть. Дескать, она сейчас вынуждена снимать жилье в неблагополучном районе. Мне стало так противно, будто я в дерьмо наступила. И я велела ей убираться. Через неделю звонит Ника, моя двоюродная сестра, у нее фирма, как у меня, она тоже врач. Мы не конкуренты, наоборот, помогаем друг другу, но о родстве не кричим. Зачем? Пусть клиенты нас родственницами не считают. Если кого-то «Силанс» не устраивает, он в «Бетт» спокойно идет. А вот если услышит, что мы сестры, то мимо фирмы Вероники пробежит.

Никуся поинтересовалась:

— Знаешь сиделку с оригинальным именем Рианатана? Она ко мне наниматься пришла, рекомендации от всех, в том числе и от тебя, превосходные. Но я заподозрила обман. Характеристика медсестры составлена в не свойственных тебе выражениях. И подпись твоя фальшивая.

У нас с Никой разные фамилии, врунья понятия не имела о нашем родстве и поэтому нагло написала от моего лица самый хвалебный отзыв о себе на бланке «Силанс» с нашей печатью. Ну это мне наука, не держать пустые бланки в открытом доступе. А подпись моя факсимильная. Посторонний человек не заметил бы подлога. Не повезло крысе с Вероникой, которая мигом заподозрила неладное.

Мы обе возмутились и выставили в соцсети предупреждение: «Рианатана Кузнецова — порноактриса, не нанимайте ее сиделкой, она аморальна. Ее занятия ведут к заражению венерическими заболеваниями. Но даже если она не подцепит гонорею, сифилис, ВИЧ, то генитальный герпес определенно уже имеет, а он заразен». Ну и далее в том же духе. Помимо этого, разослали предупреждение по всем конкурирующим агентствам. Таким грязным бабам следует перекрывать доступ к больным людям. Вот такая дурно пахнущая история.

Баринова поежилась.

— Я тщательнейшим образом изучаю биографии потенциальных сотрудников. Если вижу черное пятнышко, вернее, намек на него, сразу даю от ворот поворот. Люди с криминальным прошлым, с психиатрическим диагнозом, те, кто более двух раз в разводе или имеющие перерыв в работе три года, моментально слышат от меня «нет!». Всякие белокурые красавицы в коротеньких, обтягивающих их формы юбчонках тоже маршируют мимо. Мне не нужны неприятности. Сиделок часто нанимают с проживанием. Поселится такая силиконовая долина в чужом доме, станет перед хозяином постоянно мелькать… Мужики — слабые существа, главный орган у них отнюдь не мозг. Зашевелится нижний этаж, верхний в момент отключится, шаловливые ручонки к медсестре потянутся, а тут законная жена ненароком вернется домой в неурочный час. Сиделка-то скалкой по темечку получит и на улице окажется. А назавтра в мое агентство адвокат клиента явится с вопросом:

— Как проблему решать будем? Предпочтете обсудить денежные вопросы? Или пойдете другим путем? Имейте в виду, в суд на вас можно подать за то, что проститутку в дом прислали.

Ежу понятно, что я раскошелюсь! Репутация долго зарабатывается, но вмиг теряется.

Варвара Леонидовна замолчала.

— Рианатана Кузнецова до сих пор числится вашей сотрудницей, поэтому я и пришла в «Силанс», — объяснила я.

— Не может быть, — покраснела Баринова, — я избавилась от нее, причем не вчера, а намного раньше.

— Тем не менее на вашем сайте она есть в списке свободных сиделок, — возразила я.

— Компьютерщик идиот, — разозлилась хозяйка фирмы, — забыл удалить имя!

Глава 20

Вернувшись в офис, я безуспешно поискала Димона, собрала тех сотрудников, кого нашла в офисе, рассказала им о беседе с Бариновой. Потом спросила, в каком состоянии Анна.

— В том же, — уточнил Илья, — лежит в палате на аппаратах. В отношении суицида есть у меня сомнения. Ну какая у певицы причина, чтобы покончить с собой? Она очень хотела пробиться, не один год лезла наверх, на износ работала.

— Похоже, Анна не отличалась особой щепетильностью, — остановила я Аверьянова, — ее один раз задержали за проституцию.

— И отпустили, — сказал Димон.

Я повернула голову на звук:

— Не слышала, как ты вошел.

— У меня ботинки, как у кошки лапы, — улыбнулся Коробков. — Надумал проверить еще раз более тщательно биографию Анны. Побеседовал с Виктором Маловым, начальником отделения, куда будущую звезду вместе с феями ночной трассы привели. Оказалось, это он Ливрову прихватил, в тот год еще не сидел в теплом кресле, по улице бегал. Полицейским сообщили адрес, где работает бордель, который прикидывался ночным клубом. Они туда прискакали и замели всех девиц и клиентов. Прихватили и Аню. Но она никого не обслуживала, не на кровати с мужиком валялась, сидела одна в маленькой комнате, там только гримерный стол был, зеркало и стул. Малову Ливрова спокойно объяснила: