Оберег от лунного света

Проводив Белову до машины и взяв у нее номер телефона для связи, Зорина направилась к остановке. С утра опять падал снег. Журналистка любила гулять в такую погоду и решила пройти к автобусу через сквер. Мягкие пушистые снежинки ровным слоем покрывали землю. Деревья стояли усыпанные снегом, словно цветущие яблони. И только кое-где сквозь снежные шапки виднелись красные гроздья рябины. Под рябинами узорами рассыпались птичьи следы. Вороны, снегири, синицы прилетали поклевать ягоды. Ветки огромной ели горбились под белым колпаком. В чистом воздухе пахло хвоей. Под ногами весело скрипел снег. Прислушиваясь к его скрипу, Катя стала думать о Нине. В ее деле было слишком мало зацепок, зато много непонятного. Медсестра, по словам коллеги, влачившая полунищенское существование, где-то достает деньги и едет отдыхать в Турцию. Причем ее муж «за» обеими руками, хотя, судя по всему, держал жену в черном теле. Если вдруг у него наметилась какая-то халтурка, почему бы не купить жене обновку? С отдыхом в Турции вполне можно было подождать. Так нет, он отправляет ее в Анталию, а возвращается она оттуда не очень довольная. Или Николай не имеет никакого отношения к ее поездке за границу? Впрочем, это можно было выяснить у него самого. Хотя вряд ли такая женщина, как Нина, отправилась бы куда-то без согласия супруга. Нет, с этой Турцией все же предстоит разбираться. Кроме того, откуда у простой медсестры появился знакомый на крутом автомобиле? Что ему от нее было нужно? И почему она отказалась говорить о нем с Беловой? Уж не в Анталии ли…

Катя вдруг резко остановилась и сжала кулаки. Та женщина, которая приходила в санаторий и заметила там Нину, Татьяна Рожкова, тоже была в Анталии, только не отдыхала, а работала. Могли ли они там познакомиться? Разумеется, могли. Но тогда зачем делать тайну из этого знакомства? В конце концов, Рожкова – не криминальный авторитет, просто обычная женщина и такая же несчастная, как и сама Лапикова. Почему же в таком случае Лапикову испугало ее появление? Или в Анталии произошло что-то такое, о чем знала эта Рожкова, а Нина пыталась скрыть? Нет, в Анталии определенно что-то случилось. Но как бы это проверить? И как узнать, что имела в виду Нина, говоря Оксане: «Я, возможно, совершила что-то ужасное, хотя и не знала об этом»? На многие вопросы ответы придется еще искать, как придется искать и несчастного изуродованного артиста цирка. Размышляя об этом, Зорина медленно шла по безлюдной аллее. Вечером здесь соберется детвора с санками и лыжами, однако сейчас ребята были в школе, и лишь птицы нарушали снежное безмолвие. Внезапно чья-то сильная рука схватила женщину за локоть и потащила в лесок. Зорина попыталась закричать, но широкая ладонь закрыла ей рот, а глуховатый голос зашептал в ухо:

– Ради бога, не бойтесь. Мне необходимо поговорить с вами.

– Пустите, – выдохнула Катя, когда ее губы обрели свободу. Она обернулась и оцепенела. Перед ней стоял тот, кого они искали и о ком она думала несколько минут назад, – Вадим Липский. На его бледном от страха и холода лице резко выделялись страшные шрамы.

– Не бойтесь, – повторил он, – вы не должны меня бояться. Умоляю, выслушайте меня.

Катя собрала все свое мужество. Находиться рядом с этим человеком уже было страшно. К такому лицу, как у Липского, привыкают не один день, однако Зорина старалась не показать ужаса.

– Вы ведь узнали меня? – спросил он. Его голос звучал мягко и печально. – Я тоже вас знаю.

– Правда? – удивилась Зорина. – Но откуда?

– Я читаю ваши статьи, – признался он, – в которых вы часто пишете о своем муже и его коллегах. Вчера ко мне приходил Прохоров, и я вспомнил, что он работает с вашим супругом. Я решил: значит, вы тоже подключились к делу Нины, и выследил вас.

Журналистка прислонилась к стволу березы. На нее упала снежная пыльца. Странно, но страх быстро прошел. Этот человек уже не внушал ужаса. В нем были какая-то трогательность и беззащитность.

– Я любил Нину, – начал Вадим и тут же перебил себя. – Любил и люблю, и буду любить всегда. Знаете, как мы с ней познакомились? – его лицо озарила добрая улыбка. Зорина поняла: любое воспоминание об этой женщине для него свято.

Журналистка покачала головой:

– Разумеется, я не в курсе.

– Тогда слушайте, – он уселся на пенек возле ног Кати и стал рассказывать подробно и красочно. Журналистка слушала, затаив дыхание и думая, какой бы роман получился из всей этой истории.