Оберег от нечистой силы

— Не будь дурой, подруга, — я склонилась ближе к ее уху, — Светозар демона не испугался и меня спасать кинулся, так неужели, думаешь, тебя не спасет? А вот если ты сделаешь, как я говорю, то муж твой каждую ночь будет к тебе возвращаться, а про остальных жен и думать забудет. Так как? Тебе рассказать? Либо Мирославе секрет открыть, чтобы она вас, младших жен, и вовсе со свету сжила?

— Вот еще! Фигу с маслом мымре этой, а не секреты, — фыркнула Марьюшка, — говори давай, что делать надо!

— Мужика, Марьюшка, в постели надо соблазнять, — прошептала я так тихо, как только можно. И провела краткий курс по сексуальным играм. Секс в этом мире не был табуирован так, как в нашем средневековье, но все же по части разнообразия наш мир ушел далеко вперед. — И, поверь, твой муж никогда не охладеет к тебе…

— Откуда ты все это знаешь? — подруга прижала ладони к горящим от смущения щекам.

— Муж научил, — улыбнулась я, — он ведь тоже купцом был, по разным странам поездил, вот и… — развела я руками.

Беседовали мы прямо во дворе, погода сегодня была довольно приятная. Солнце грело совсем по весеннему, и уже хотелось распустить завязки на тулупчике. Я зажмурилась от удовольствия. Марьюшка умчалась уговаривать Светозара не тянуть с покупкой слипов. Ей не терпелось воспользоваться моими советами и получить еще больше любви супруга, а значит влияния в их полигамной семье. Теперь оставалось только ждать…

— Сударыня, — тихий голос отвлек меня от созерцания яркого, как всегда в феврале, светло-голубого неба, — сударыня, а эти ваши слипы, правда защищают от демонов так же, как кирка?

Я оглянулась. Одна из бомжиков, ее звали Варуха, стояла в отдалении и смотрела на меня умоляюще. Варуха даже в иерархии бомжей была, что называется ниже плинтуса. Тупая, ленивая, вечно сонная баба, которая не в состоянии была даже махать веником на кухне. Ее даже бабка Пашка не ставила на дежурство, и она большую часть времени проводила в храме, отсыпаясь в каком-нибудь углу неопрятной кучей тряпья.

— Правда, — кивнула я и встала, собираясь уходить. Ну, не с Варузой же вести интеллектуальные беседы.

— Сударыня Василиса, — кинулась она ко мне в ноги, обхватывая их и вцепляясь, как клещ, — умоляю, дайте мне их! Я для вас все, что угодно сделаю, сударыня. Умоляю!

— Варуха, — удивилась я, — а тебе-то они зачем?

Все оказалось довольно просто, у несчастной было что-то типа клаустрофобии, и она каждую ночь с вечера до утра, тряслась от страха в кирке. И поэтому днем ходила сонная и тупая. И мне ее, конечно, стало жалко. Но не дарить же ей трусы, которые я могу продать за пятьдесят фуртов?

— Хорошо, — решила я, — я сошью тебе слипы, которые будут защищать тебя от демонов так же, как кирка. Но ты должна кое-что сделать для меня…

Я выдала Варухе задание и она с непривычным рвением умчалась в город выполнять то, что я велела. А я пошла к святоше. Надо было обсудить еще один вопрос. Надеюсь, он меня не выпрет за такую идею.

Слипов у меня сейчас еще много. И с такими ценами на мой товар я могу, вообще, не париться и всю жизнь прожить, как у Христа за пазухой. Но с другой стороны, как только мои обережные слипы станут более-менее популярны, тут же найдутся ушлые белошвейки, которые повторят их и предложат свои варианты слипов всем слоям населения.

А это значит, что я, рискуя своей жизнью и практически стоя одной ногой на костре, провожу разъяснительную работу, убеждая в эффективности защиты слипов от демонов, а они потом придут на готовое и загребут себе большую часть прибыли. У меня трусы, конечно, шикарнейшего качества, но зато их ограниченное количество. А вот сшить можно хоть миллиард слипов. И даже если продавать по фурту, а то и дешевле, получается гораздо выгоднее, чем у меня.

А значит нужно самой открывать мастерскую по пошиву слипов, и не абы как, а при храме, потому что это повысит доверие к обережным слипам и, самое главное, позволит установить монополию на этот вид деятельности. А десять процентов в такой огромной монополии гораздо лучше, чем сто в маленькой мастерской. Главное, все правильно оформить. Все швейные мастерские при всех храмах открывались исключительно через меня. Да, я буду жертвовать храму большую часть прибыли, но зато можно не бояться, что кому-то придет в голову обвинить меня в ереси.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍И еще, если получится, я усмехнулась, инквизиция у меня будет с рук есть. Как и святой отец.

— Нет! — решительно отверг мою идею святоша, — нет и нет! Храм — это не лавочка!

— Обязанность храма думать о своей пастве, — возразила я, — а несчастные женщины, страдающие каждую ночь в кирке, тоже часть этой паствы. И вы обязаны позаботиться об их комфорте.

— Ты можешь шить свои слипы сама, — не уступал мне святоша, — зачем тебе храм?

— Потому что храму нужны деньги, — пожала я плечами. Ну, не могу же я сказать, что хочу приручить святого отца и инквизицию?

— Храму не нужны деньги! — воскликнул святоша, — храм живет на пожертвования!