Оберег от порочной любви

– Сначала в Москву, – грустно сказал Глеб, – потом в Европу. М-да, я так стремился домой, а все время на похоронах провел.

– Все там будем, – бросила банальную фразу Тори. Тем для разговоров не находилось, а сидение в молчании ей действовало на нервы.

– Когда умирают глубокие старики, их смерть выглядит естественно, – вступила в диалог Элла. – Но молодым жить надо.

– А знаете, – снова заговорил Глеб, – мне кажется, Наташка чувствовала приближение конца и, как я сейчас вспоминаю, этого страшно боялась.

– Видишь, – хмыкнул Брасов, – а ты упрекал нас, что мы не разглядели в Лешке перемен. Вот так и не разглядели.

– Укор принимаю, – виновато закивал Глеб. – Наталья весь вечер убеждала меня уехать, якобы существует угроза моей жизни.

– Почему она так подумала? – подхватила Тори.

– Да она выражалась очень уж непонятно, недомолвками. Вспомнила историю, когда я был под следствием...

– Мы все тогда были под следствием, – заметил Брасов. – За всю последующую жизнь я столько раз не ходил к следователю на допросы.

– Но дело шили мне, я чудом вывернулся. А Наташка плакала, говорила, что очень виновата, что многие уже поплатились за ту историю. Вы что-нибудь понимаете? О чем она говорила? Кто поплатился? Почему сейчас, как она заверяла, существует угроза моей жизни? От кого?

Брасов выпятил губу, соединив брови, трогая указательным пальцем листочки зелени, несколько раз пожал плечами. Тори взяла инициативу в свои руки:

– Много вопросов и у нас, Глеб, к сожалению, мы ответить на них не можем. Только скажу: в этих смертях – я имею в виду Роба, Алексея, Наталью – есть некая закономерность, как будто их довели до гробовой доски.

– И ты говоришь загадками, – усмехнулся он. – Но вам-то Наташка рассказывала, что с ней происходит?

– Нет, – покачала головой Тори. – Она вела себя агрессивно, непонятно, мы думали, у нее небольшой сдвиг по фазе.

– По отношению ко мне она не вела себя агрессивно, напротив, проявила заботу. Сколько я ни пытался вытащить ее на откровенность, все мои попытки упирались в стенку.

– Глеб, а с тобой здесь странностей не случалось? – задала больной вопрос Тори. – Ну, там... встречи нелепые, невозможные. Или ты что-то находил необычное, с намеком на... на... то, о чем она говорила?

– Золотой орден, что ли, пятнадцатого века? – хмыкнул тот. – Нет, Тори, ничего подобного я не находил. А нельзя ли конкретно, что я должен был найти и кого встретить?

Лихо он ее подловил, впрочем, она дала для этого повод, получив осуждающий взгляд от Брасова. В самом деле, Глеб завтра уезжает, и раз с ним странностей не происходило, то нечего углубляться в проблему, которая теперь касается ее и Юрки. Пусть себе едет с богом, пока цел. Мастерство Тори заговаривать зубы, уводя в сторону от темы, велико, она и применила его:

– Я ничего не знаю, я всего лишь строю догадки. У меня осталось ощущение, что Наташку пугали. А какие есть способы напугать? Какими-то предметами, записками мистического содержания, визуально, то есть ты встречаешь человека, которого не должен встретить, потому что его нет.

– Нет человека? – заострил внимание Глеб и фыркнул: – Мертвеца, что ли?

– Примерно. Так крышу и сносит. Наталья что-то в этом роде и лепетала, но я не поняла. Ой, ребята, мне уже плохо от наших разговоров. Давайте выпьем и просто помолчим.

– Наверное, ты права, – согласился Брасов. – Сколько бы мы сейчас ни строили предположений, они останутся предположениями, которые часто не совпадают с действительностью.

Вскоре Глеб засобирался:

– Извините, хочу остаток дня провести с родителями. Ну, прощайте.

– Вас завтра проводить? – спросила Тори.

– Не надо, – улыбнулся он стеснительно, Глеб не имел привычки отказывать друзьям. – Мы двинемся затемно, часов в пять утра, верно, Элла?

– Да, – сказала молчаливая сингапурская принцесса, по неизвестным причинам вызывающая у Тори неприязнь. – Трасса будет свободна в это время.

– Можете воспользоваться моей машиной, – предложил Брасов. – Игорь доставит вас в два счета. А мы с Тори посидим еще.

– Спасибо, но лучше возьмем такси, – отказался Глеб. – По пути я к лечащему врачу мамы заеду, узнать, как обстоит дело с ее здоровьем, зачем же шоферу столько ждать?

Взяв за плечи Эллу, он увлек ее к выходу. Тори с Брасовым остались одни, оба задумались. Мысли, конечно, их посетили невеселые.

А место чудное и редкое для городов: кругом пылающие красно-желтыми оттенками клены, деревца рябин и черемухи, кое-где встречаются дубы с березами, но молоденькие. Воздух не наполнен выхлопными газами, тишина божественная, здесь хорошо молчать, да и говорить, ведь за столиками практически никого. Хорошо бы, чтоб и на душе царило спокойствие, но...

– Юра, – обратилась к нему Тори. – Ты не хочешь связаться с милицией?

– Что мы там скажем? Не хочется об этом говорить вслух, но ты же понимаешь, почему на нас идет атака? Ты выложишь правду?

– Зачем выкладывать? Только то, что стало известно тогда. Мало ли кому показалось, что это не так! Пусть ловят преступников, пусть дадут нам охрану.