Оберег от порочной любви

Убеждать она умела. Вечерком обе сидели в закутке и курили, Наталья, впервые приобщившись к спиртному, приобщалась и к сигарете – все надо попробовать. Тори выложила просьбу, Наталья потерялась:

– Но мы уехали с тобой вдвоем. Какие к нам претензии?

– Сначала ответь: ты веришь, что Лешка (его сознательно упомянула первым, зная, как Наташка млела при нем), Роб, Юрка способны сделать такую гадость?

– Нет, что ты!

– В таком случае, мы обязаны их выручить. Кстати, плохо будет дело и у нас с тобой, если на ребят преступление повесят. Получается, мы бросили подругу, зная, что там произойдет.

– Как мы могли знать, откуда? – попробовала возразить перепуганная до смерти Наташка.

– Это следователю будешь объяснять. А он вывернет, что мы тоже совершили преступление, не столь тяжкое, но преступление. Это я тебе как будущий юрист говорю.

– Ладно, – захныкала Наталья, согласившись.

– Поехали к мальчикам.

– Зачем?

– Себя спасать. Договоримся, что нам всем говорить.

Договорились, но этого было мало, следователь выжимал из них последние соки, особенно страдала Наталья, позже жалуясь друзьям:

– Он на меня так смотрит, так смотрит... Будто все знает.

– А что он знает? – хмыкал Лешка.

– Что я вру.

– Ты не врешь. Или хочешь, чтоб мы залетели в тюрягу за чьи-то пять минут удовольствия?

– Нет, не хочу. А это... не вы?

– Нет!!! – орал на нее Роберт. – Иди, иди, раз боишься, скажи следователю, что мы договорились. Тогда легко не отделаешься, за лжесвидетельство тебе срок полагается.

Наталья только ревела, конечно, держала язык зубами. В конце концов вмешался отец Роберта, дело прекратили за недостаточностью улик. Много позже, когда они собирались вместе, дали слово друг другу никогда ни словом не упоминать эту историю. И держали его, будто забыли. А не забыли.

32

И что, все это выложить Глебу? Да он тут же расчленит ее на мелкие кусочки, по живому резать станет.

– У меня не было к ней ненависти, – сказала она. – Ненавидя, не дружат, а мы с Женькой дружили.

В то же время Тори озадачилась: откуда ему известно, что в смерти Женьки виноваты именно они? Он не может знать этого наверняка, только предполагать, потому что правды тогда не узнали. Теперь она задала ему вопрос:

– А ты не боишься, что допустил ошибку и убил не тех людей?

– Стоп, Тори, я не убивал. Никого.

– Допустим. Но ты создал условия, чтоб они ушли из жизни. Ответь, не боишься, что взял грех на душу?

– Ты мастер сопли разводить. Нет, не боюсь.

– Откуда такая уверенность...

– Она не у меня появилась, у следователя, который поверил мне, потому что не находил доказательств, работающих против меня. Но начальство шило дело мне, будто я с группой товарищей решил наказать Женьку за то, что она пошла к Робу без меня. Юношеская ревность. Максимализм. Нетерпимость. А началось-то с тебя, Тори. Ведь ты рассорила нас с Женькой, сделала это намеренно через Наташку, чтоб она отправилась к Робу без меня, так же?

– Чепуха.

– Да не отпирайся, Наташка перед отравлением позвонила мне и повинилась, все выложила, точнее, недостающие детали, хотя я и без нее все просчитал.

– Наташка?