Оберег Святого Лазаря

Возле нашей серенькой машинки находится темноволосая женщина в яркой цветастой юбке и некрасивой, грубо сшитой кожаной куртке. Она обходит «паркетник» по кругу, что-то шепчет и швыряет на капот горсти песка.

– Да я ей сейчас шею сверну! – бормочет Леня и бросается к двери. – Тоже, блин, придумала: тачку нашу какой-то хренью обсыпать!

Лечу за ним следом и на ходу вдруг вспоминаю, что уже видела эту странную женщину. Это цыганка Евсения Аржинт, участница проекта «Ясновидящие».

– Как могильная земля тянет в могилу, так и ты потянешь на тот свет хозяйку машины Наталью, и…

Увидев нас с мужем, цыганка замолкает и, вздрогнув, удивленно оглядывается по сторонам. Потом в ее глазах появляется нескрываемый ужас. За секунду она успевает плюхнуться передо мной на колени, поцеловать мою руку, залиться слезами.

– Я не хотела наводить на вас порчу. Да вы что, я вообще никогда этого не делаю, – голосит цыганка и пару раз звонко припечатывается лбом о землю. Мне даже кажется, я слышу хруст костей, и невольно думаю о том, что если череп треснет, то санитарам будет меньше возни с распиливанием черепной коробки. – Это против меня наколдовали. Чтобы пришла я сюда как будто бы порчу наводить, а вы бы меня увидели и прогнали с передачи. Для того, чтобы человека со света сжить, к его машине не нужно подходить… Но я здоровьем дочки клянусь – я никогда, никогда…

– Слушай, а не послать ли тебе это телевидение подальше? – муж кивает на рыдающую женщину и недоуменно разводит руками: – Да это же полный сюр, тут и крыша поехать может! Ну их к лешему, деньги эти. Если тебе так нужны финансы для собак, давай нашу заначку потратим! Это, конечно, совершенно не практично. Но здоровье-то дороже!

Конечно, Леня прав: за последние дни на нас обрушилось столько негатива, что даже крепкие нервы не выдерживают.

Впрочем, именно в этот момент я почему-то совершенно отчетливо понимаю: на меня надвигается буря такой сокрушительной силы, что какие бы решения я сейчас ни принимала – это уже ничего не изменит. Я могу отказаться от съемок, я могу остаться на этом проекте – все это ничего не изменит. Моя судьба уже – всего лишь карта в темном пасьянсе чьих-то интересов, и он уже начинает раскладываться независимо от моих действий…

Глава 3

Около 30 года нашей эры, Вифания, Лазарь

С самого раннего утра в доме кипит работа.

Мария печет хлебные лепешки, Марфа занимается рыбой и мясом. Готовя еду, сестры переговариваются, спорят, в какой лавке лучше купить овощи к столу, кто из продавцов может предложить самого свежайшего сыра.

Это все радостные хлопоты. Ведь недавно в Вифанию пришел гонец от Учителя, принес хорошую новость. Направляясь в Иерусалим на Пасху, Иисус с апостолами зайдут и в Вифанию, проведут ночь здесь.

Как же хочется опять увидеть Учителя, послушать его неспешные странные разговоры! И еще очень хорошо, что многие люди, которые идут теперь в Вифанию, узнав о произошедшем здесь чуде воскрешения, тоже смогут исцелиться. Ведь самая тяжелая болезнь отступает, стоит только страждущему с искренней верой прикоснуться хотя бы к краю одежды Иисуса.

Спокойно на душе. Радостно. Только вот…

По телу Лазаря, занятого починкой скамьи, вдруг прокатилась волна ледяной дрожи.

– Что, опять эти видения? – участливо поинтересовалась Мария, прекращая раскатывать тесто.

Вздохнув, Лазарь кивнул и пробормотал:

– Чувствую теперь я себя очень хорошо. Как будто не было ни болезни моей, ни жара, ни слабости. Я даже не понял, что делался мертвым. Просто уснул, а потом проснулся, встал и пошел вперед. А там…

Он сглотнул подступивший в горлу комок и снова словно бы увидел ту чернильную темноту, озаряемую пламенем факелов. Вначале еще ничего различить в ней было невозможно, кроме разве что языков огня, извивающихся во мраке. А потом в темноте вдруг забелела изможденная фигура человека. Мужчина тот, в одной лишь повязке на худых бедрах, был прикован к скале. Подле него на цепи болталось золотое блюдо.

– Ты взял чужое, ты отдашь свое, – как будто бы прокричал черный ворон, выклевывающий куски плоти стонущего мужчины.

Нет, птица та не говорила человеческим голосом. Но ее карканье понималось так же легко, как если бы зловещий ворон с отливающими синевой перьями изъяснялся настоящими словами.

На том месте, куда вгрызался мощный клюв, образовывалась окровавленная ямка. Однако это продолжалось лишь несколько мгновений. Затем вместо раны непонятным образом вновь появлялась неповрежденная кожа, потом птица опять впивалась в нее клювом, делая внушительную дырищу. Мужчина все стонал, и длилось это вечность, и конца этому все не было.

Со всех ног Лазарь побежал вперед, стараясь как можно скорее забыть про страшную птицу и мучаемого ею мужчину. Но уже совсем скоро вновь довелось ему замереть в оцепенении.