Оберег волхвов

— Да, да, — кивнула царевна. — Так вот, купец. Я понимаю, что князь тебя не жалует и может так случиться, что даже хрисовул императора не поможет тебе достойно обосноваться в Киеве. Но я хочу, чтобы ты всегда мог удалиться в надежное пристанище. И потому дарю тебе дом в Херсоне- се — небольшой, зато новый. Херсонит — владелец дома имеет в Константинополе своего поверенного, так что все бумаги должным образом уже подготовлены.

Дмитрий сразу же понял, что собственное жилье в Херсонесе даст ему немало преимуществ, и с горячей благодарностью преклонил колени перед царевной. Анну Комнину растрогал искренний порыв киевского купца, и она сказала ему напоследок:

— Желаю тебе счастья и… благодати.

Прозрачные намеки царевны удивляли Дмитрия, но отнюдь не были ему неприятны. Покидая дворец после столь любезного приема, он чувствовал радостную уверенность в будущем, ибо подарок императорской дочери казался ему добрым предзнаменованием.

Беседуя затем с тавуларием, которому было поручено оформить эту сделку, Дмитрий узнал, что продавец дома — богатый торговец из Херсонеса Михаил Гебр, носивший звание архонта — представителя выборной городской знати. Недавно построенный дом он предназначат для сына; но сын его, служивший коммеркиарием[52] Херсонеса, был убит в стычке с береговыми пиратами. «Что ж, и у меня с пиратами свои счеты», — подумал Дмитрий, подписывая документ, скрепленный моливдовулом — свинцовой печатью знатного херсонита.

Вернувшись, наконец, в свое константинопольское жилище, Дмитрий увидел встревоженного Калистрата-Шумилу, который мерял большими шагами маленькую комнату и не мог успокоиться.

— Ну, что случилось, Клинец? — кинулся он к другу. — Каждый раз, когда ты уходишь к этим знатным господам, у меня душа не на месте. Хоть я и простой человек, но давно уже понял, что со здешними царедворцами и чиновниками надо держать ухо востро. Удивляюсь, как это Никифор вдруг решился осесть тут навсегда. Хотя, конечно, он ведь грек, ему легче. Да и с любовью, говорят, не поспоришь…

— Никифор хочет остаться в Константинополе? — откликнулся Дмитрий рассеянно. — Да, я бы мог и сам догадаться… А где Рашид?

— В том-то и дело, что наш учитель куда-то ушел. А я все это время маялся в неизвестности, да еще и в одиночестве: ни тебя, ни Рашида, ни Никифора. Ну, давай рассказывай, о чем с тобой говорила дочка императора.

— О чем говорила?.. — Дмитрий отвел глаза в сторону и улыбнулся. — Анна Комнина говорила со мной об Анне Порфирогените, и Анне Ярославне, и Анне Всеволодовне…

Несколько мгновений Калистрат оторопело смотрел на Дмитрия, потом вдруг спросил:

— А об Анне Раменской она не говорила?

Дмитрий ничего не ответил, только сделал несколько шагов к окну, на миг прикрыл глаза и подумал: «Поистине, это заветное имя преследует меня…»

Удивленный его молчанием, Калистрат полюбопытствовал:

— Неужели царевна вызывала тебя только затем, чтобы вспомнить об имени Анна?

— Конечно, нет. — Дмитрий снова беспричинно улыбнулся. — В знак благодарности за спасение своего родственника она купила мне дом в Херсонесе. Даже непонятно, откуда такое благоволение к моей особе.

— А мне понятно! — раздался от двери веселый голос Никифора.

Дмитрий и Калистрат с удивлением оглянулись на своего друга, ставшего редким гостем в их временном жилище.

— Я вам объясню, почему Клинец удостоился такой милости, — сказал Никифор, неторопливо входя в комнату и с усмешкой оглядывая друзей. — Отчасти в этом заслуга самого Дмитрия, изволившего родиться с видной внешностью и с достойной манерой держаться. А отчасти тут постаралась умница Кассия. Она поведала царевне о тайной страсти нашего героя. А надо сказать, что Анна Комнина обожает слушать не только о военных походах, но также и о страданиях Геро и Леандра, Дафниса и Хлои и всяких других влюбленных.

— Так это твоя болтушка Кассия растрезвонила? — возмутился Дмитрий. — А я-то думал, откуда царевне известно…

— Не смей плохо говорить о моей невесте! — воскликнул Никифор, сразу же став серьезным. — К тому же своими словами Кассия тебе только помогла.

— Твоя невеста?.. — присвистнул от удивления Калистрат. — У вас уже все решено?

— Да, я пришел позвать вас на помолвку. Мы спешим, чтобы успеть обручиться до Великого поста.

— Поздравляю, друг, — сказал Дмитрий, обнимая Никифора. — Не обижайся, что я вспылил, не подумав. А твоя Кассия в самом деле оказала мне услугу.

— Ну, ладно, прощаю, — улыбнулся Никифор. — Помолвка будет скромной, но веселой, уж я постараюсь. Готовься, друг Калистрат, блеснуть своими талантами: я достану тебе настоящие гусли. Кстати, где Рашид? Я непременно хочу показать гостям нашего мудрого старца.

— Наш мудрый старец куда-то незаметно исчез, — сказал Калистрат. — Но если появится, обещаем его привести.

Никифор спешил уладить еще множество дел и, перекрутившись на одной ноге, тут же исчез за дверью.

Калистрат с усмешкой посмотрел ему вслед и заторопился к сапожнику, которому несколько дней назад заказал новые сапоги из цветного сафьяна. Теперь нарядная обувь была новгородцу очень кстати, чтобы щегольнуть на помолвке друга.