Оберег волхвов

Пираты, дерзко напавшие на корабль Юсуфа между Кипром и побережьем, были побеждены. Столь редкий, почти небывалый случай спасения купеческого корабля в скором времени мог принести славу Юсуфу и его матросам. О роли же пленных из Руси вряд ли кто-то заговорит громко. После жестокого боя русичей осталась ровно половина. Юсуф, внимательно вглядываясь в их лица, сразу же выделил Дмитрия и двух его друзей. И не только потому, что Клинцу был обязан жизнью. Эти трое показались ему именно теми людьми, которые нужны были купцу для выполнения одного секретного дела. Побеседовав пару раз с Дмитрием, он укрепился в этой мысли.

Вскоре потрепанный, но все-таки уцелевший корабль Юсуфа причалил в порту Бейрута — города на границе двух государств, созданных крестоносцами, — Иерусалимского королевства и графства Триполи.

Юсуф объяснил Дмитрию, что собирается отправить русичей на корабле, идущем в Константинополь, и дать им денег на дорогу от Константинополя до Херсонеса. Клинцу, как своему спасителю, Юсуф, разумеется, выдаст особое вознаграждение. Но при этом сириец просил Дмитрия и двух его друзей не уезжать со своими земляками, а задержаться на какое-то время, дабы выполнить одну важную и благородную миссию.

— Но мне и моим друзьям тоже надо поскорее попасть в Херсонес! — заявил Дмитрий.

— А разве ты не хочешь вернуться на родину победителем? — ответил Юсуф вопросом. — Ты ведь говорил мне, что оказался в плену у кочевников, когда бежал от гнева великого князя. А теперь может случиться так, что князю придется принять тебя с почетом. Ведь то, что я предлагаю вам сделать, позволит заслужить благодарность знатного ромейского вельможи, который в родстве с самим императором.

— Если это поручение связано с убийством или другим преступлением, то я не согласен. Я, как и ты, — купец, человек мирных занятий, и беру в руки оружие только для защиты.

— Как раз именно с защитой от убийства и связано мое поручение.

Дмитрий задумался. Возможность быть принятым при византийском дворе казалась не просто заманчивой — она открывала дорогу к заветной мечте. Мгновенно он представил свое прибытие в Киев с охранной грамотой самого императора Алексея. То-то будет торжественная минута, когда князь Святополк не посмеет сказать ему худого слова и вынужден будет принять его среди почетных гостей. А уж Тимофей Раменский и подавно станет молчать и не дерзнет выгнать купца, когда тот явится в дом боярина… О, только бы Анна к тому времени не стала монахиней или, не дай бог, женой красавчика Глеба!

Юсуф заметил странный, мечтательно-тревожный взгляд Дмитрия и почти догадался о тайных мыслях собеседника:

— Если на Руси тебя ждет жена или невеста, она будет рада увидеть, как ты возвысился.

Слова проницательного араба окончательно поставили точку на сомнениях Дмитрия.

— Хорошо, я согласен, — заявил он решительно. — Только расскажи, какого рода это дело и почему ты выбрал для него именно нас, чужеземцев, едва знакомых тебе.

— На второй вопрос мне ответить нетрудно, — Юсуф улыбнулся с восточной вкрадчивостью. — Я увидел, что вы трое — люди храбрые, сильные и верные дружбе. В твоих жилах, наверное, есть кровь степняков, что придает выносливость и ловкость, но ты образован, как ромей, знаешь языки и торговлю. Твой друг — могучий белокурый сакалаб[39] — простой человек, но преданный, надежный, и у него богатырская сила. Ваш третий друг — грек, и это очень хорошо, потому что мое поручение вы должны будете исполнить на ярмарке в Фессалонике. Вот почему я выбрал вас. Но ответить тебе сейчас, какого рода дело хочу вам поручить, я пока что не могу. Вначале мы поедем в Дамаск, в мой дом, где меня ждут важные известия. Там вы поживете несколько дней, чтобы подправиться, окрепнуть, набраться сил. А уж потом снова вернетесь к побережью и сядете на корабль, плывущий в Фессалонику.

Слушая купца, Дмитрий прикидывал в уме, что же таится за намеками и недоговорками этого загадочного человека. Слова о поездке в Дамаск немного насторожили Клинца, и он спросил напрямик:

— Пока мы будем ездить, другие русичи не окажутся ли снова в рабстве? Ведь я поручился им за тебя, и они мне верят.

— Неужто думаешь, что Юсуф ибн Салах откажется от клятвы, да еще проявит неблагодарность к человеку, спасшему его от верной гибели? О, если бы ты бывал в Дамаске, чужеземец, то знал бы, что род Ибн Салаха не запятнал себя вероломством и неблагодарностью! Клянусь, сакалабы будут доставлены в Херсонес, а ты щедро награжден.

Дмитрий молча выслушал по-восточному цветистые и многословные уверения сирийского купца и кивнул в знак согласия. Ему все равно не оставалось ничего иного, как только поверить Юсуфу.

Но вскоре Дмитрий убедился, что купец его не обманул. Пока шла разгрузка корабля и собирался небольшой караван к Дамаску, семеро русичей были посажены на судно, идущее в Константинополь.