Оберон - 24

Я упорно не смотрел на Катю.

— Нам, наверно, надо сходить, помолиться, — неуверенно сказал я.

— Помолитесь, — согласился Микула, — где вы хотите молиться? На нашем Капище? Вас проводят.

— Нет, не там, — мотнул я головой, — здесь, в лесу, есть тайное место, капище Хозяйки домашнего очага. Вот там нам надо помолиться.

— Вон оно что, — протянул Микула, — очиститься хотите. Ну что же, не буду препятствовать.

Я пошёл собираться.

— Ты хочешь их бросить? — догнала меня Катя. Я не ответил. Что они для меня сделали, чтобы я помогал им? Причинили мне только горе! Подождут нас, да отправят других гонцов! Делов-то!

Я собрал свой рюкзак, Катя, видя, что я не собираюсь её уговаривать, или отступать от своего решения, собрала свой.

Я пошёл на выход, ни с кем не прощаясь. Все они любили не меня, а Катю. Вон, кричат:

— Лада, вы куда? Скоро вернётесь? Приходи скорей!

Мне стало противно, я невольно ускорил шаг.

— Тоник, позволь тебе всё объяснить! — просила меня Катя, поспешая за мной.

Я не останавливался.

— Я никуда не пойду, пока ты не выслушаешь меня!

«Ну и оставайся!», — подумал я. Через некоторое время Катя догнала меня, уже не пытаясь заговорить. Молча, дошли мы до избушки, прошли через неё, и вышли к «Мальчику». Как хорошо, что нас не забросило куда-нибудь в другой мир!

Как тягостно было на этот раз возвращение! Мы угрюмо молчали, не глядя друг на друга.

Приехав, прошли шлюз, переоделись, встретились в кают-компании. Катя заказала обед, поставила передо мной тарелку. Я не двигался, глядя на полку с Хранительницей.

— Тоник, нам надо вернуться. Иначе всё будет зря, всё твоё горе будет напрасно.

«Зачем?», — спросил я её взглядом.

— Ну… — замялась Катя, — давай, ты успокоишься немного, и я тебе всё-всё расскажу! Я старалась оградить тебя от всего этого, но этот дурак Вольха всё испортил. На самом же деле я тебе одному верна. Я только тебя люблю.

Я смотрел на Катю, а в глазах темнело, в груди что-то оборвалось. Я подумал, что, ещё раз такое случится, и Катя больше ничего не будет для меня значить.

Катя поймала моё падающее тело, повела куда-то.

— Тебе надо в родовую камеру, да и мне, тоже.

Она сама раздела меня, помыла и уложила в капсулу, где я благополучно заснул.

Когда проснулся, почувствовал себя куда лучше, к тому же появился зверский голод.

Я оделся, прошёл в кают-компанию. Там уже накрывала на стол Катя.

— Тебе уже лучше? — спросила она меня. Я промолчал, усаживаясь за стол и принимаясь за еду.

Когда я всё съел. Катя сказала:

— Вот тебе больно. А мне не больно? Ты только переживаешь, а мне приходится делать это!

— Что «это»? — спросил я.

— Ты же сам знаешь, меня такой сделали. Я должна выносить генный материал, сдавать его в родовую камеру.

— Это как? — удивился я.

— Понимаешь, у меня два входа… — Катя покраснела и опустила глаза, — Один только для тебя, он нормальный, другой, с хранилищами для сбора, э-э, генного материала. Я нахожу нужный объект, и беру у него образцы… — мне показалось, что Катя сейчас заплачет, но не мог её пожалеть, услышав столь жуткую правду.

— Самое противное, вход постоянно зарастает… Мне больно, понимаешь, Тоник, всегда очень больно, и противно! Только с тобой мне было сладко! Тоник, я люблю только тебя! Но я не могу победить инстинкт! Когда я встречаю подходящую кандидатуру, я схожу с ума!

— И нет никакого выхода?

— Есть. Сэппуку. Прикажи, и я сделаю это.

Антураж кают-компании сразу изменился. Появилась комната в японском стиле, подставка с мечами и ритуальными ножами.

— Харакири? — удивился я, — это же что-то японское!

— Да, японское, у меня ведь корни оттуда, но не харакири, сэппуку. Женщинам можно убить себя ударом в сердце, или перерезать ярёмную вену, сонную артерию. Прикажи, мой господин, и я не буду больше мучиться, и тебя мучить!

Я встал, и пошёл в свою каюту. Там лёг на свою кровать, собирая разбегающиеся мысли. Нет, я не могу послать Катю на смерть, не зря же я её спасал! Да что это за изуверы? Сделать с девочкой такое!

Катя пришла, прилегла рядом.

— Тоник, мне открыл глаза Натаниэль. Хорошо, что открыл, иначе, я давно сделала бы обряд сэппуку.

Потому что, будь ты прежним Тонькой, который любил только археологию, я наплевала бы на тебя, ты нужен был только в качестве проводника. А теперь ты стал для меня частью моего естества, — Катя помолчала. — Потом, я посмотрела секретный файл, который открылся, когда я капнула на карту каплю своей крови. Оказывается, всё не так, как мы думали. Город — это свёрнутые пространства, заповедник давно вымерших существ, живших когда-то в нашей Галактике. Наши учёные решили собрать там генный материал и заселить этими существами специально обустроенные для них планеты. Для этого надо как минимум материал троих разных, не родных, существ, в идеале пять. Столько во мне хранилищ. Тогда можно их расселять, не боясь родственных связей. Материнские клетки делают рецессивными, мужские — доминантными. Поэтому женские половые клетки можно брать человеческие, любые.

— Постой! Значит, у Сахов ты… тоже?!