Оберон - 24 Школа и другие неприятности

Пробравшись через заросли орешника, мы взялись за руки и пошли по чистеньким дорожкам вдоль домиков. Ходить здесь было одно удовольствие. Во всех садиках у домов были разбиты цветники, крупные цветы, похожие на георгины, радовали глаз, шиповник и розы цвели прямо возле ограды. Даже просто смотреть на ухоженные домики было приятно. В некоторых двориках играли дети, они с интересом провожали нас взглядом, некоторые даже подбегали к калитке и провожали нас взглядом. Алька крепче сжимал мою руку и задирал нос.

Так мы взобрались на самую вершину сопки, откуда мальчик показал мне все достопримечательности посёлка. Отсюда был виден парк, расположившийся в долине речки Быстрой, яхт-клуб, куда принимали детей. На вопрос, записан ли туда Алька, мальчик почему-то горестно вздохнул и сказал, что у папы есть своя яхта, где он и оттачивает своё мастерство.

Я осмотрел озеро, которое очень живописно разлилось между довольно высоких сопок, покрытых зелёными лесами и вспомнил, что сказал Альке, что мне скоро в школу. Интересно, какой нынче месяц здесь? Желтизны на деревьях пока не видно, везде сочная зелень, и в то же время, очень тепло, но не жарко.

- Странно, - сказал Алька, - комары не кусают.

- У меня отпугиватель, - признался я.

- У меня на репелленты аллергия, - сказал Алька, посмотрев на меня с тревогой.

- Он ультразвуковой. Не слышишь? – Мальчик отрицательно покачал головой, - А ты?

- Да, я слышу звон, - поморщился я, - как будто комар зудит. Но всё же лучше, да?

- Конечно, - согласился Алька, - на укусы комаров у меня тоже аллергия.

- Хочешь, вылечу? – решился я.

- А ты можешь? – обрадовался мальчик, - Это же просто проклятие какое-то. Ни кошек нельзя погладить, ни собак, ничего шерстяного надеть нельзя. Даже в орешнике играю, стиснув зубы. Потом приходится принимать таблетки, а то задыхаюсь.

Я взял Альку за руку, ввёл его в контур Силы, немного влил в нас жизненной силы.

Алька сразу порозовел, задышал полной грудью, заулыбался:

- Я уже забыл, как хорошо дышать! – засмеялся он, - Пойдём в парк? Там можно мороженого купить, лимонаду, на качелях покачаться. Пошли, а? Антошка… - ласково сказал он, улыбаясь.

- Ты же понимаешь, у меня нет денег, - сконфузился я.

- Я выпросил с утра у мамы, - признался Алька, покраснев. Видно, нелегко ему дались деньги.

- Тогда, конечно, пойдём! – ответил я, поднимаясь со скамейки, где мы сидели, - Мы бы и без денег сходили, да, Аль?

- Побежали! – предложил друг и пустился бегом вниз по тротуару, я за ним.

Вниз бежать было очень легко и быстро, скоро мы уже были у ворот парка.

Заплатив за вход, мы прошли внутрь. Алька сразу побежал к лотку, где продавался лимонад. Купив два стакана, он отдал один мне и с жадностью стал пить вкусную колючую жидкость. Выпив, сказал, улыбаясь мне:

- Из-за аллергии не мог позволить себе лимонад, а так хотелось! Он, оказывается, очень вкусный! Ещё?

- Давай, лучше мороженого? – предложил я. Алька с удовольствием подбежал к лотку с мороженым. Купили по полторы порции. Надо сказать, вкусно, но, как мне показалось, в нашем кафе всё-таки вкуснее. Но и здесь ничего. Особенно, глядя на сияющие Алькины глаза, я готов был согласиться, что здесь вкуснее.

Наевшись мороженого, пошли на качели, сели друг против друга, хорошо покачались, радостно смеясь. Забытое чувство. Когда вернусь домой, обязательно вытащу Алию в парк и покатаемся там на качелях. Интересно, подумалось мне, у девочек есть такое замирательное чувство внизу живота, когда качели ухают вниз? У кого бы спросить?

В парке было немало людей, особенно мелкого народу. Когда кто-либо встречался нам навстречу, Алька крепко брал меня за руку и независимо, ни на кого не глядя, проходил мимо. Я оглядывался, ребята задумчиво смотрели нам вслед.

Что такое? Почему мальчик ни с кем не играет?

- Антошка, - сказал Алька, сбивая меня с мысли, - здесь есть тир реконструкторов, не хочешь посмотреть?

- На что смотреть? – не понял я.

- Понимаешь, - начал мне объяснять мальчик, - есть такие люди, они переодеваются в средневековых рыцарей или в каких-нибудь сказочных героев, а они ведь сражались на мечах, стреляли из луков. Пошли, посмотрим, может, они там? – Алька смотрел с надеждой в глазах, и я согласился, почему бы нет?

Реконструкторы были там. Они расстреливали из луков мишени, правда, не всякий раз попадая. Подростки нашего возраста и старше, стоя у заборчика, язвительно подначивали промахивающихся стрелков, те угрюмо молчали, старательно целясь.

Одеты они были в какие-то рогожи, луки были явной самоделкой, мечи представляли из себя полосы железа, насколько я понял по рукояткам и гардам.

Ребята, которые стояли возле невысокой ограды, обернулись, заулыбались:

- Привет, Алька! Познакомь с другом!

- Здравствуйте, ребята! – радостно заулыбался мой друг, - Знакомьтесь, это Антошка! Знаете, теперь я могу ездить на лошади, и попрошу маму сшить мне шерстяной плащ!

Антошка вылечил, хотите верьте, хотите, нет.

Я дёрнул Альку за руку, попытался сделать страшное лицо, но только всех развеселил.